В открытое окно со свежевыкрашенными наличниками влетел кирпич, загрохотал по полу. Все вскочили на ноги. Старики сгрудились в кучку, прижались друг к другу. Дверь распахнулась, с криком: «ЕВС! Напали с лужайки! Их больше тридцати!..» — ворвался клановец в белой форме и тут же охнул и скорчился от боли, держась за бок: кто-то заехал ему бейсбольной битой по ребрам.
Джерри Кан с битой в руках стоял над ним в окружении нескольких бойцов Сопротивления, одетых в неизменные синие майки.
— Убирайся из Дома Иисусова, еврей! — завопил Аттер.
— Сточные воды, которые хлещут из тебя, не имеют ничего общего с Иисусом.
— Убирайся или мы убьем тебя!
Падали стулья, бились стекла. Клановец и боец Сопротивления вцепились в автомат и тянули каждый на себя.
— Чего ж ты не пришел, не выдворил нас из страны, наци! — Кан взобрался на кафедру.
—
Аттер кинулся к запасной двери, столкнулся с пытавшейся улепетнуть старушкой, отпихнул ее, сбил с ног, прорвался к выходу.
Мощеная дорожка между церковью и библейской школой вела к крошечной стоянке позади здания. Аттер уже сидел за рулем пикапа, но тут чья-то сильная рука ухватила его за узкий черный галстучек и выволокла из кабины.
— Не торопись, приятель, — ухмыльнулся Замора. — Как дела, Джесс?
— Пусти меня! Пусти! — протестовал Аттер.
Шон собрал в горсть его жидкие черные волосенки, отволок к дряхлому зеленому «форду» и швырнул лицом вниз на капот.
— Ты арестован, — пробурчат Голд.
— На каком основании? — Аттеру приходилось разговаривать со спиной Голда, тот даже не повернулся в его сторону.
Из церковных строений доносился шум драки.
— Возбуждение беспорядков. Слышишь, что делается?
— Не мои люди это затеяли, — сердито возразил Аттер.
— Тайное собрание с целью возбуждения беспорядков, нарушение спокойствия...