Сэл невольно хихикнул:

— Самый счастливый из всех, кого я когда-либо встречал.

— Вы слышали что-нибудь подобное? — спросил Голд. — Сплошная какофония.

— Играет он действительно плохо, — согласился Сэл.

— Мягко сказано. — Он пыхнул сигаретой. Лицо его от постоянного виски покрылось тонкой сеткой сосудов.

— Зато вы прекрасный музыкант. Что за мелодию вы сейчас наигрывали?

— Да так, просто импровизировал.

— Ах, вот оно что! А то я думал: почему она мне незнакома? Ведь я хорошо помню старые джазовые мелодии.

Подошла официантка.

— Вам текилу? — спросил американец и обратился к официантке: — Двойную порцию текилы, а мне повторить.

Сэл снова заиграл, что-то очень грустное.

— Послушайте, — лукаво улыбнулся Голд, — я знаю, вы, джазисты, не любите играть по заказу, но есть мелодия, которая мне очень дорога. Интересно, вы знаете ее?

Спрятавшись в свой кокон, Сэл мечтал полностью отдаться привычной тоске, чтобы ему никто не мешал. Но к Голду почувствовал что-то вроде симпатии, пусть только как к собутыльнику.

— Какую же мелодию вы имеете в виду? — В мрачном голосе Сэла зазвучали теплые нотки. — А, наверняка «Повяжи желтую ленту»?

Голд укоризненно покачал головой:

— Ну и ну, за кого вы меня принимаете?

— Извините, — улыбнулся Сэл. — Так о какой мелодии вы говорили?

Официантка принесла бокалы, и мужчины прервали разговор, не сговариваясь, дружно выпили по половине двойной порции.

— О старой балладе Джулипа Джексона, — ответил наконец Голд, — «Голубом ангеле».

— Я знаю ее, — тихо отозвался Сэл, и пальцы сами запорхали по клавишам.