— О том же я хотела спросить тебя. Похоже, ему стало плохо, но...

— А может, он и в самом деле разволновался?

— Вопрос в том, что он намерен предпринять. Почему вдруг он так заспешил?

— Давай разделимся и попробуем его отыскать.

— Вот они где, — произнес прокурорским тоном мужской голос позади них.

Питтман обернулся и увидел в дверях разъяренных официанта и метрдотеля.

— Мы хотели узнать, как наш друг, — объяснил Питтман.

Метрдотель весь дымился от ярости.

— С вами все ясно. Недаром ваша дама явилась в таком виде в нарушение всех правил.

— Мы вернулись бы.

— Бесспорно. Но лишь в том случае, если бы вас удалось задержать. Надеюсь, вы заплатите за коктейли, прежде чем отправитесь на поиски вашего друга.

— Джилл, беги направо, — распорядился Питтман. — Может быть, он на соседней улице. Если разминемся, буду ждать возле машины.

Сколько мы вам должны? — поспешно спросил Питтман.

— Четыре «Джека Дэниэлса», «Хейникен» и...

— Не нужно перечислять. Назовите сумму.

— Двадцать восемь долларов.

Питтман сунул официанту тридцать долларов, нанеся еще один весьма ощутимый удар по их бюджету, и заспешил налево, морщась от боли в ногах — слишком долго сидел в машине.

Доковыляв до угла, он стал всматриваться в лица пешеходов, И примерно в четверти квартала от себя заметил Деннинга, топтавшегося между запаркованными у тротуара автомобилями перед остановившимся такси. Старик что-то сказал водителю и нырнул в машину.

Питтман не успел добежать до такси и заковылял обратно, ощущая, как сводит судорогой ноги.

— Я не видела его, — сказала Джилл, стоя на противоположной от ресторана стороне улицы рядом с запаркованным «дастером».