— Может, мне сделать то, что приказывает этот человек? — спросил Кавано, двинувшись так, будто собирается отпустить руки.

— Нет, стой! — закричал Прескотт.

— Противоядие! Где оно?

— В доме!

— Продолжай, — сказал Кавано, изо всех сил удерживая Прескотта на весу.

— В моем укрытии! За мониторами! Аэрозольный баллончик красного цвета!

— Моли бога, чтобы это не была отрава против тараканов. Иначе ты пожалеешь, что я тебя не сбросил.

— Поднимай его! — крикнул Разерфорд. Он вошел на террасу в сопровождении фэбээровцев и полицейских. Все они держали в руках пистолеты. Со стороны противоположного угла дома появилась другая группа людей. У них в руках были пистолеты и ружья.

— Что с ним будет, Джон? — спросил Кавано, продолжая лежать, перегнувшись через ограду и держа Прескотта за руки. — Правительство пойдет на сделку?

— Ни в коем случае. О том, что произошло этой ночью, узнало слишком много людей. У газетчиков и тележурналистов по всему побережью появилась уйма вопросов. То же самое творится на кабельных телеканалах, в Интернете и во всех газетах на Восточном побережье. Если правительство в обмен на информацию решит заключить сделку с человеком, убившим уйму народу, вопросов станет еще больше. Его накажут.

— Что бы с ним ни сделали, этого будет мало. Послушай меня, Прескотт, — сказал Кавано, подымая его вверх. — В тюрьме тебе будет лучше снова отрастить брюхо, поскольку такой красавчик, как ты, возбудит в сокамерниках кучу романтических желаний. Или сожри очередную порцию стероидов и ходи в качалку, чтобы у тебя были силы от них отбиться. Настоящий страх у тебя еще впереди.

15

15

Кавано сидел рядом с Джэми, не позволяя себе уснуть. Яркий свет ламп в палате интенсивной терапии безжалостно резал ему глаза. Он ждал хоть чего-нибудь. Подрагивания век или шевеления губ. Катетер аппарата искусственного дыхания уже убрали. Джэми могла дышать самостоятельно. Приборы мигали и попискивали, отслеживая пульс, давление крови и записывая кардиограмму. Глядя на их показания, можно было сказать, что она потихоньку выздоравливает.

— Прошло уже двадцать четыре часа, и никаких рецидивов, — сказал ему хирург. — Просто превосходно.

Кавано молча кивнул в ответ. Ему оставалось только надеяться на лучшее.

— Почему бы вам не отдохнуть пару часов? — спросил врач.

— Если я вам не помешаю, я лучше останусь.

На часах было 6:37, когда зеленые глаза Джэми наконец-то открылись. Кавано запомнил эту цифру на всю оставшуюся жизнь. Она посмотрела перед собой, явно еще не совсем придя в себя. Когда она увидела перед собой Кавано, в ее взгляде появилась нежность.