— Что с нами случилось? — чуть слышно пробормотал он в ответ и с великим трудом заставил себя выдавить два слова: — Отель «Парагон».

Послесловие автора: одержимость прошлым

Послесловие автора: одержимость прошлым

Каждый писатель отлично знает, что чаще всего ему приходится отвечать на вопрос: где вы берете идеи для ваших произведений? Лазутчики... Хотя до недавнего времени я не был знаком с этим словом в его данном значении, основная концепция этих людей, как выяснилось, держала меня в плену на протяжении большей части моей жизни.

Когда мне было всего девять лет, я жил со своими родителями в тесной квартирке над рестораном, пользовавшимся великой популярностью у посетителей всех многочисленных баров в округе. (Дело происходило в городишке под названием Китченер, расположенном в южной части канадской провинции Онтарио.) Мне чуть не каждую ночь приходилось слышать шум пьяных драк, случавшихся в том самом переулке, куда выходило окно моей спальни. И в самой квартире тоже было много шума. Хотя моя мать и отчим никогда не дрались между собой, их споры, переходившие в скандалы, вселяли в меня такой страх, что очень часто я укладывал под одеяло подушки, чтобы казалось, будто я смирно сплю в постели, а сам в это время дрожал с открытыми глазами под кроватью.

Я часто сбегал из этой квартиры и бродил по улицам, где раскрыл для себя тайны каждого переулка и каждой автостоянки в радиусе десяти кварталов. Одновременно узнал и тайны заброшенных зданий. Сейчас, ретроспективно, я немало удивляюсь тому, что ни в одном из своих походов я не вляпался в какую-нибудь смертельно опасную неприятность. Но я был уличным ребенком, владевшим тем, что позднее назовут искусством выживания, и двумя наихудшими вещами, которые случились со мной, были столкновение с кошкой, разодравшей мне запястье, да торчащий ржавый гвоздь, который вонзился мне в ступню сквозь подошву. Оба случая закончились заражением крови.

Эти заброшенные здания — коттедж, фабрика и многоквартирный дом — совершенно очаровывали меня. Разбитые окна, заплесневелые обои, облупившаяся краска, гнилостный запах прошлого вновь и вновь заманивали меня к себе. Самым интересным из всех был многоквартирный дом, потому что он хотя и был покинут, но не опустел. Арендаторы побросали, съезжая, столы, стулья, тарелки, кастрюли, лампы и диваны. По большей части, все это находилось в столь жалком состоянии, что было ясно, почему это имущество не переехало вместе со своими хозяевами. Тем не менее, вкупе с валявшимися журналами и газетами, эти столы, стулья и тарелки — призрачные остатки той жизни, которая когда-то кипела в здании, — создавали иллюзию, что люди все еще пребывали здесь.