— Он не в курсе, что парень — прокурор?

— По-моему, нет, — ответила Ида.

— Он защищает ее или что?

— Сомневаюсь. Я тебе уже сто раз повторила: по-моему, он ничего не знает. А теперь давай спать.

— Потому что если он знает...

— М-м-м-м-м.

— ...и тем не менее никому не говорит...

— М-м-м-м-м.

— ...то это может быть серьезно.

— Да.

— Это может быть очень, очень серьезно, — повторил Бобби. — Жалко, что ты его больше не расколола.

— Я сделала все, что могла, — пробурчала Ида и перевернулась на другой бок. — Давай спать, — зевнула она. — Утро вечера мудренее.

* * *

Сиделка расположилась в дальней части квартиры, в гостиной. Она смотрела по телевизору воскресный фильм. Молли и Вайнона сидели в комнате Вайноны, расположенной рядом с комнатой ее брата, которую тот занимал по старой памяти всякий раз, когда приезжал с женой погостить к родителям. Девочкам нравилась его комната, с огромным постером Тины Тернер на потолке над кроватью, вымпелами всех бейсбольных и футбольных команд высшей лиги на стенах, кувшином, полным мелочи, и моделью «Китти Хок» на туалетном столике. Вайнона нашла его заначку марихуаны на верхней полке шкафа, в металлическом ящике с рыболовными принадлежностями.

И вот теперь она сворачивала себе косячок.

Крошки марихуаны так и норовили разлететься по всей кровати.

— Ой, зря мы это делаем, — сказала Молли.

— А по-моему, вовсе нет, — твердо ответила Вайнона. — Не трусь, Мол.

— Откуда ты знаешь, что она не испортилась? Как долго она лежала в шкафу?

— Она не портится, — успокоила ее Вайнона. — Наоборот, с годами становится даже лучше.