— Ты имеешь в виду убийство этой манекенщицы? Только то, что было в газетах. Ее фотографии мелькали практически в каждом журнале.

— М-да, — задумчиво произнес Кроукер. — Красивая женщина. Очень красивая. Идеальная модель.

— Похоже, ты...

— Нет. Не то, что ты думаешь. — Они выехали на шоссе, и Кроукер прибавил газа. — Просто меня поразило, что эта девушка такой же человек, как и все. Понимаешь? Обычно люди об этом не думают. А ведь она ела, пила, у нее бывала отрыжка — как у всех.

Лейтенант перешел на другую полосу, обогнав автобус, который испускал черные клубы удушливого дыма.

— А потом Дидион умирает, и все раздувают вокруг этого скандал. Ведь она была знаменитостью, и вокруг нее делались большие деньги. Но никто, поверь мне, — никто не сказал: “Вот еще одна глупо оборвавшаяся жизнь.” Такие мысли пришли мне в голову в ее спальне. — Кроукер пожал плечами. — Но, черт подери, то же самое я думаю о любой из несчастных шлюх, которых убивают каждый день. Это не очень-то по душе моему капитану. Да плевать я хотел на этого засранца! — “Мы не можем понапрасну тратить деньги налогоплательщиков, Кроукер. Найдите лучшее применение вашему времени”. Господи! — Лейтенант ударил кулаком по рулевому колесу. — Я знаю, что в тот вечер в ее спальне был кто-то еще. Женщина. Судя по всему, она близко знала Анджелу Дидион и могла стать свидетелем убийства. Но она исчезла, как сквозь землю провалилась.

Итак, я остался ни с чем, комиссар давит на капитана Финнигана... В общем, ты понимаешь.

Кроукер повернул к Манхэттену. Они успели вовремя, движение было еще сносным.

— Полицейские опросили жильцов дома. Это не обычный дом, сам знаешь, и им было приказано ходить на цыпочках и разговаривать шепотом. Короче, они ничего не узнали. Ладно. Но через неделю — когда все жаждали крови, моей крови, — я решил сам туда сходить. Не буду тебя утомлять подробностями: оказалось, они не опросили одну женщину. Ее в то время не было в Нью-Йорке. Выясняется, что на следующий день после убийства, рано утром, она улетела на курорт, в Палм Спрингс, и вернулась через семь дней. Алкоголичка лет пятидесяти, но выглядит на все шестьдесят. Я пришел к ней в десять утра, а от нее уже вовсю несло джином. У нее тряслись руки, и она даже при мне не удержалась, чтобы не приложиться к бутылке.

Кроукер свернул на бульвар Йеллоустоун. — Но самое интересное не в этом. Она клянется, что последние полгода к Анджеле Дидион ходил мужчина. Возможно, эта связь началась и раньше, просто полгода назад она это заметила. Похоже, однажды там была ссора, и с тех пор она регулярно посматривала в дверной глазок — чем ей еще заниматься.