Если тебе просто надо выплакаться.

Найди кого-нибудь другого...

— Ладно, хватит болтать.

Легкий щелчок утонул в громкой музыке, но Николас заметил предательский блеск стального лезвия.

— Жюстина.

— Оставь ее в покое. — Рука пуэрториканца опустилась. — Вот, получай.

Его движение было очень быстрым и ловким. Он научился этому на улице, где есть только одно правило: выжить любой ценой. Такие люди иногда опаснее профессионалов — в силу их непредсказуемости. Восьмидюймовое лезвие могло за какую-то долю секунды вспороть Николасу живот.

Он блокировал удар левой рукой, а правой ударил пуэрториканца в бок. Не было слышно ничего, кроме музыки; их яростные движения сливались с движениями танцующих в едином мощном потоке.

У пуэрториканца отвисла челюсть, и его голова откинулась назад, прямо как на картине Мунка “Крик”. Он попытался выпрямиться, но Николас ткнул его носком ботинка в подъем правой ноги. Пуэрториканец закачался на глазах изумленных соседей и, падая, задел кого-то вытянутой рукой.

Все это выглядело довольно комично, но Николасу было не до смеха.

И вот мы здесь Волшебный миг

Среди нитей, из которых ткутся мечты...

Жюстина посмотрела на человека, распростертого на полу; рядом с ним лежал нож.

— Жюстина...

— Как ты меня нашел? Что тебе надо?

— Жюстина.