— Меня это не интересует, — сказал Нанги, едва не задыхаясь от ненависти к этому человеку и ко всему, что он олицетворяет.

— Пожалуйста, будьте любезны позволить мне внести предложение, прежде чем опрометчиво отвергать его! — Лю сложил губы в некое подобие улыбки. “Ладно, — подумал он, — чего можно ожидать от какого-то японца. У них же нет нашего многовекового воспитания, они просто высасывают из нашей культуры то, что им требуется, дабы подняться над уровнем слюнявых зверей. Но, о Будда, недалеко же они в этом продвинулись!” Вслух он сказал: — Наше предложение состоит в следующем: вы уступаете нам одну треть интересов в вашем “кэйрэцу”, а мы предоставляем вам общим счетом пятьсот миллионов долларов, в шесть приемов за три года.

Поначалу Нанги был совсем не уверен, что не ослышался. Но когда он вгляделся в это продолговатое маньчжурское лицо, у него не осталось никаких сомнений. Пятьсот миллионов долларов! Он мгновенно просчитал, какие возможности открывает это неслыханное вливание средств.

“Бог мой, — возбужденно подумал он, — да мы же сможем запрыгнуть на самую вершину, если будем осторожны, смелы и... конечно, немного удачливы”.

Сумма значительно превышала ту, которую он мог надеяться извлечь из промышленных предприятий компании “Томкин индастриз” в случае их слияния, ту, которую мог дать любой другой источник. Нанги был совершенно уверен, что Лю знал это. Кроме всего прочего, только этот китаец мог дать достаточно денег, чтобы помочь Паназиатскому банку пережить кризис, связанный с наплывом требований вернуть вклады. А это, наряду с остальным, должно стать его основной заботой. Если погибнет Паназиатский банк, за ним вскоре последует и всё “кэйрэцу”, Нанги это понимал. “Тэндзи” поставило его в крайне неловкое положение, лишив средств. Предательство Энтони Чина могло оказаться последним ударом, который развалил бы эту деловую империю. За это Нанги проклинал бы его и все его потомство до конца дней своих.

Но Нанги не мог не задаться вопросом, чего же на самом деле хотят добиться этой сделкой китайцы. Они весьма неохотно раскошеливаются на такие суммы.

Прибыли? Да. Но ведь они могут получить прибыль в десятке других мест, да еще с гораздо меньшими расходами. Нанги лихорадочно искал ответ на этот вопрос, зная, что сам Лю никогда не ответит. Но существовали и другие ответы, которые китаец вынужден будет ему дать, и, возможно, если он, Нанги, задаст те вопросы, какие нужно, китаец, сам того не ведая, выложит ему решение головоломки.

— Скажите мне, мистер Лю, — вымолвил он, — а что ваши люди предполагают делать с этой третьей частью “кэйрэцу”?