— Нет, никогда! — она указала на магнитофон. — Чей это?

Негодяй пожал плечами.

— Сейчас мой. Нашел в соседней квартире. Пустующей. — Он рассказал ей о звуке, который он слышал ночью: ТРАХ! — будто арбуз разбился, упав с высоты. — Или человека шмякнули башкой об стенку. — Он рассказал ей о вмятине в стене, о засохшей крови и частицах костной и мозговой ткани.

— Немалую силу надо иметь, чтобы такое сделать с человеческой головой, — заметила Киллан.

— Еще бы! Чертовскую силищу! — Он видел, что она слушает его, думая о своем. — Эй! — окликнул он. — Ты о чем?

— Я думаю о том, что могло происходить там. И о том, у кого нашлось достаточно сил, чтобы проломить стену человеческой головой. Именно грубой силы, а не искусства.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть такой на примете?

— Может быть, — ответила она. — А кстати, ты еще не думал, что делать с этой штуковиной? — она кивнула на магнитофон. Негодяй ответил: — Собирался отдать ее кое-кому.

— А конкретно?

Негодяй ответил не сразу. Ему было неприятно отвечать.

— Томи, — наконец выдавал он.

— А, этой сучке? — завопила Киллан. — Не выйдет. У меня есть лучшая идея.

— Лучшая для кого: для тебя или для меня?

— Иногда ты перебарщиваешь с цинизмом, — сказала Киллан, садясь рядом с ним. — Хотелось бы переиграть после стольких лет? Но в любом случае мое предложение будет хорошо для нас обоих.

— Ой, сомневаюсь.

— Ну а зачем ты тогда пришел сюда, если не за помощью?

— Мне нужно было тихое место, чтобы прослушать запись. Я не был уверен, что за мной не следят.

Киллан бросила взгляд на магнитофон.

— Из этой записи явствует, что подслушивали не тебя одного, — сказала она. — При других обстоятельствах я бы только посмеялась, слушая свои записанные на пленку сексуальные стоны.

— Господи, ты хочешь сказать, что и за твоей квартирой могут следить?