Подъезжали пожарные машины, пожарные суетились, разматывая шланги, присоединяя их к источникам воды, начиная поливать пожарище сразу с нескольких сторон. Они самоотверженно боролись с огнем, но все было напрасно. Огонь с жадностью пожирал остатки дома, не обращая никакого внимания на водяные струи. Его ярость сконцентрировалась в середине здания и совершенно вышла из-под контроля.

— Осторожнее! — крикнул один из пожарников, видя, как центральные балки, переломившись, рухнули внутрь, вызвав целый шквал искр и пепла, взметнувшийся ввысь. Толпа охала и ахала, будто наблюдала фейерверк в честь Четвертого июля.

— Поберегись! Здесь опасная зона!

Николас грустно смотрел на частичку своего прошлого, пожираемого пламенем. Жюстина права, подумал он, ничего уже не осталось.

* * *

Детектив Эйлбемарл открыл дверь камеры предварительного заключения, отступил в сторону.

— Вы свободны, сенатор. Искренне сожалею, что пришлось причинить вам некоторые неудобства. Что поделаешь? Работа такая. Иногда бывает весьма неприятной. Как, например, сейчас.

Коттон Брэндинг молча посмотрел на полицейского. Встал, набросил на плечи смокинг. Рукава закатаны по локоть, галстук и кушак, полагающиеся к смокингу, засунуты в карман. Он вышел из камеры и осведомился: — Не будете ли вы так любезны объяснить, что за чертовщина происходит?

Шизей, которая до этого стояла в затененном коридоре полицейского участка, вышла на свет. Эйлбемарл провел ее сюда через боковой вход, потому что парадное крыльцо и прилегающая к участку улица были ярко освещены поспешно сооруженными юпитерами телесъемки, забиты репортерами, требующими свежей информации о Брэндинге.

— Твой приятель Хау умер, Кок, — объяснила Шизей. — Застрелился сегодня вечером.

— Что?

— Очевидно, Хау не давал покоя твой успех, — продолжала Шизей, — и он решил предпринять что-нибудь радикальное. В подпитии он подрался с Дэвидом Брислингом и прибил его насмерть. И вот ему пришла в голову фантазия взвалить на тебя это преступление.

— Великий Боже!

— Вполне логичная версия, — подвел итог Эйлбемарл, провожая их по коридору. — Вам надо подписать несколько бумаг, сенатор, и вы сможете забрать свои личные вещи. — Он повернулся к Брэндингу лицом. — Если хотите пригласить на этот торжественный акт кого-нибудь из своих друзей из средств массовой информации, то не стесняйтесь, будьте моими гостями. Там их целый букет собрался на крыльце. Не знаю, как вы захотите с ними поступить, но, если вы предпочтете проскользнуть незамеченным, то и это можно устроить.

Брэндинг кивнул: