Кроукер отчетливо видел темную струйку крови, вытекавшую из его раны в боку. Она расплывалась по воде, словно прозрачная вуаль танцовщицы.

Кроукер сделал шаг назад.

— Ты не можешь убить меня прямо сейчас, Антонио. Я тебе еще нужен.

— А вот это вряд ли. — Протянув руку, Антонио крепко обхватил выпущенные во всю длину стальные когти биомеханического протеза. Странное дело, он не порезал пальцы, хотя кровь из раны в боку все еще продолжала сочиться.

— Ты говоришь неправду, и сам это знаешь. — Кроукер видел, что лодка отплывала все дальше от них. Краем глаза он заметил, что катамаран Рейфа тоже стал удаляться. — С самого начала ты заявил, что мы с тобой друзья. Это не было правдой никогда, но все же между нами действительно существовала некая связь.

Пальцы Антонио медленно поползли вверх по протезу. Еще немного, и они коснутся живой руки Кроукера, из плоти и крови. Что будет тогда?

— О какой такой связи идет речь, детектив? — В голосе Антонио прозвучала знакомая насмешка.

Интуиция подсказывала Кроукеру, что он не должен позволить Антонио коснуться его руки. Честно говоря, он не совсем верил в трансформацию «сукья» после того, как он проглотит камень духов, но на его глазах произошло уже немало чудес. И сейчас Кроукеру вовсе не хотелось, проверять на себе все слышанное им про необычайную власть того, кто проглотит камень духов.

Он уже хотел было отдернуть руку, но какое-то необъяснимое чувство остановило его.

— Ты же сам сказал, что между нами существует связь. Нас связывают Соня и Роза.

Антонио не выпускал из своих пальцев руку Кроукера и ничего не отвечал.

Кроукер вдруг ощутил нестерпимый жар, исходивший от руки Антонио.

— Значит, все это правда, — прошептал Антонио. — Тот сон Хейтора оказался вещим.

Кроукер уже едва мог терпеть обжигающий жар руки Антонио.

— Какой сон? — спросил он как можно спокойнее.

— Ему приснилось, что Хумаита вернулся, что его дух на время поселился в живом человеке... с которым мы оба были знакомы. Хумаита посеял в его душе семена мести.

Кроукер невольно вздрогнул всем телом.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — тихо проговорил Антонио. Луна освещала его аристократические черты лица. — Хочу ответить на твой вопрос. Да, я мог предотвратить смерть Розы. Но тогда мне пришлось бы убить Хейтора.

— Что? — Кроукер замотал головой. — Не понимаю.

— Ученичество у Хумаиты оказалось для Бенни слишком суровым испытанием. В результате он невзлюбил своего деда. Конечно, если ты скажешь ему об этом, он станет все отрицать. Такова его натура.... Но, поверь мне, это истинная правда. — Антонио продолжал сжимать руку Кроукера. — Хейтор тоже изменился под влиянием Хумаиты. Суровое обучение выявило в нем одну из многих граней его личности, а именно склонность к убийству. Пока он не знал искусства хета-и, эта склонность дремала в нем, как крокодил на дне водоема. Однако частое лечебное голодание, прием наркотических снадобий и познание законов жизни и смерти превратили Хейтора в такого дьявола, какой не мог присниться ни мне, ни тебе даже в самом страшном сне.