Юаннис, поколебавшись, тихо сказал:

— Я не уверен, что девочку можно считать спасенной. Я надеюсь, что это окажется так, но пока об этом рано говорить.

— У нее тяжелые раны?

— Боюсь, очень тяжелые. Крокодил сорвал большие куски кожи. У нас нет возможности производить пересадку. Сломаны четыре ребра. К счастью, ни один из внутренних органов, похоже, не поврежден, но мы будем знать наверняка только после рентгена. Мы сделали ей переливание крови и дали болеутоляющее, и в данный момент ее состояние стабильное. Но у нас очень мало оборудования, и нельзя сказать, выживет она или умрет. Мне очень жаль, но я не хочу подавать вам ложных надежд.

— Все равно спасибо. Спасибо за ваши усилия.

— Вы не меня должны благодарить. Наши врачи сделали все, что в их силах, и если у девочки есть какой-то шанс, она будет жить. Я в этом уверен. А теперь я, пожалуй, покину вас. Отец, вы идете?

Григорий ответил отрицательно:

— Нам нужно обсудить кое-какие проблемы. Если вы не слишком устали, Майкл.

Майкл покачал головой.

— Ну хорошо, я покидаю вас обоих. — Юаннис встал и направился к двери. При этом на его спину упал свет. Там, где футболка прилипала к коже, были видны кровавые полосы.

Майкл подался вперед:

— Отец...

Григорий схватил Майкла за руку, нахмурившись и покачав головой. Юаннис прлуобернулся.

— Нет, ничего, — сказал Майкл. — Япросто хотел еще раз поблагодарить вас.

Юаннис кивнул.

— Скажите мне, — сказал он, — если девочка выживет, что с ней будет дальше?

Майкл нахмурился.

— Не знаю, — ответил он. — Вся ее семья умерла. Она сирота.

— Ее семья была коптской или мусульманской?

— Думаю, мусульманской. А это имеет значение?