— Кого? — опешил Кавычко.

— Деву. Цыганку эту — как зовут?

Было в голосе Густых что-то такое, от чего Кавычко невольно вздрогнул и опустил глаза.

— Сейчас посмотрю… Да, есть. Рузанна Никифорова. Кстати, это дочь Никифора Никифорова, убитого два дня назад…

Ка поднял на Кавычко пустые, ужасающе пустые глаза.

Он вспомнил.

Да. Именно Рузанна. Это-то слово дева и пыталась выговорить в последнее мгновенье перед смертью. И оно не могло означать ничего иного, кроме женского имени. Почему он не понял этого сразу? Значит, искупление не состоялось, и, значит, настоящая дева всё ещё жива.

Ка вздрогнул.

— С вами все в порядке, Владимир Александрович? — робко спросил Кавычко.

— Да, — тяжело выговорил Густых.

— Что-то вид у вас…

— Я не спал всю ночь, — сказал Густых. — Ладно. Оставь сводку, иди.

— Но тут еще одно происшествие — охранники ваши пропали…

— Какие охранники?

— Ну, телохранители. Из фирмы «Щит». Они вас должны были сопровождать, но почему-то заехали на Черемошники. Машина осталась перед домом Коростылева, а самих охранников нигде нет.

Густых вздохнул.

— Дом обыскали?

— Да, обыскали. В доме никого не обнаружено. Приложена опись имущества — да странная какая-то…

— Ладно, почитаю.

Кавычко потер переносицу под очками, решился: