Лариса удрученно склонилась. Взгляд невольно упал на схему.

– Сережа! Я понимаю, конечно, что не вовремя. Но, может, и впрямь подумать о заводе? Это же получается замкнутый цикл. Представляешь, какая перспектива!

Она вздрогнула от звука хлопнувшей двери.

К вечеру изрядно набравшийся Коломнин в парилке сауны распевал грустную песню про замерзшего в степи ямщика. В стадвадцатиградусной жаре несчастного заморозка было особенно жаль. Он пел о ямщике, а видел Женьку Рейнера. Наивно-беззащитный человечек. Дитя природы, которому легче было пройти одному ночью пятьдесят километров по тайге, чем решиться на визит в местное ГАИ. А рядом лежала раскрытая тощая тетрадочка.

Слышно было, как зашли в предбанник. Значит, Богаченков вернулся из ИВС.

– Богаченков, сука бесчувственная! Катись вон отсюда, пока не вызвездил, – заорал Коломнин, понимая, что пьян, и приходя от этого в надрывный восторг. Потому что пьяным мог высказать то, на что никогда не решился бы трезвым.

Дверь парилки открылась.

– Меня тоже выгонишь? – закутанная в простыню, стояла Лариса.

– Дверь захлопни. Выхолодишь, – Коломнин смутился.

Она подсела на ступеньку ниже, потерянно глянула снизу вверх:

– Что это у тебя? Ах да. Тимур как-то говорил, что он стихи пописывает.

– Отписался, – скривился Коломнин. – Вот послушай. Это как раз про нас с тобой:

[стихотворение А.Роженкова. – Алексей Роженков. Волчье лыко. Стихотворения. – «Русская провинция», Тверь, 1997].

И в самом деле, жил себе человек. Как хотелось, так и жил. Так нет, выдернули, будто брюкву из земли. Надкусили. Отбросили. Все так, походя! Ты понимаешь – это наши с тобой души ужались!

– Сереженька! Прости ты меня. Понимаю, что сморозила. Только не думай, что мне Женьку не по-настоящему жалко. Я ведь и сама испугалась, когда после Жени и вдруг – о заводе ляпнула. Просто, как страсть одолела. Днем, вечером, – все думаю, варианты прикидываю. Будто сохну изнутри. Боюсь я, Сережка. За нас с тобой. Все кажется, что тебя теряю. Странно как-то: занимаемся одним делом. Казалось бы, куда крепче. А получается, что чем дальше, тем – дальше.

– И сейчас? – растерянно уточнил Коломнин: руки ее требовательно оглаживали мокрое мужское тело. – А если Богаченков в самом деле зайдет?

– Вызвездим, – заявила Лариса, решительно перебравшись к нему на колени. – Могу я побыть наедине с собственным мужем?