— Что ты видишь у меня в глазах, Мюзетт? — спросила я тихо, почти шепотом, потому что боялась того, что может сделать моя рука, если я крикну.

Она сделала глотательное движение, и ее слова громко отдались в моих звенящих ушах:

— Я вижу свою смерть.

— Да, — сказала я. — Твою смерть. И никогда не забывай этой минуты, Мюзетт, потому что, если она повторится, она будет твоей последней минутой.

Она выдохнула прерывисто:

— Я поняла.

— Надеюсь, Мюзетт. Очень надеюсь, что поняла. — И я медленно опустила пистолет. — А теперь, Мерль, не мог бы ты проводить Мюзетт и Анхелито к ним в комнаты?

Мерль шагнул вперед, и небольшая армия гиенолаков двинулась за ним.

— Моя Нимир-Ра говорит, и я повинуюсь.

Я слыхала, как он говорит нечто подобное Мике, но ко мне он так обратился впервые — по крайней мере на полном серьезе.

Мерль перешагнул через трупы убитых вампиров, чтобы взять Мюзетт за локоть. Гиенолаки были бледны, но явно довольны. Довольны были все телохранители в этом зале, потому что я все теперь упростила. Если они снова заведут ссору, мы их можем убить.

Но я увидела выражение лица Жан-Клода, и он не был доволен. Я упростила работу солдатам, но не политикам. Да, с политической точки зрения я, наверное, адски все усложнила.

Мерль не слишком бережно перевел Мюзетт через тела. Она споткнулась, и лишь толпа гиенолаков не дала Анхелито ее подхватить. Мюзетт восстановила равновесие, и тут в комнате вдруг запахло розами.

Я подумала, что задохнусь от пульса в горле, когда Мюзетт подняла голову и посмотрела на нас глазами цвета темного меда.

Глава 46

Глава 46

На меня с лица Мюзетт глядела Белль Морт, и я, кажется, перестала дышать. И слышала в этот миг лишь грохот пульса у себя под черепом. Потом резко вернулись внешние звуки, и изо рта Мюзетт зазвучал голос Белль Морт:

— Ты меня рассердил, Жан-Клод.

Мерль продолжал тащить ее через зал. Либо он не понял, что стряслось, либо для него что тот вампир, что этот. Еще немного — и ему придется узнать разницу.

— Освободи меня, — сказала она спокойным голосом.