Я положила руку на его лицо — бережно, нежно, неимоверно нежно. Кожа ощущалась как бумага, сухая и ломкая. Страшно было, что, если нажать, пальцы пробьют ее, как неосторожно взятую страницу древней книги.
Я забыла, что любые вампирские силы при прямом контакте действуют сильнее. Только что я едва слышным касанием трогала это лицо, а в следующий момент свалилась поперек его тела и забилась в судорогах воспоминания об оргазме, испытанном под ним.
Чьи-то руки схватили меня, оторвали от Ашера, и я отбивалась, въехала локтем кому-то в пах. Руки не отпустили, но откуда-то издалека я услышала свое имя — «Анита, Анита, Анита!» — снова и снова.
Я заморгала, и это было как пробуждение, но я знала, что не закрывала глаз. Руки Ричарда держали меня, но стоял он так, что видно было, как ему больно.
Я открыла рот, чтобы извиниться, но получилось не извинение:
— Зачем ты нас остановил?
— Я боялся, что ты его раздавишь.
Глядя в его искреннее лицо, я знала, что он говорит, что думает. Разве я секунду назад не боялась проткнуть кожу Ашера пальцем? Только теперь я почему-то знала, что этого не случится. Знала, что он куда более вынослив сейчас, чем кажется.
Жан-Клод подошел ко мне, и по выражению его лица я поняла: он сообразил то, чего не сообразил Ричард. Но Ричард в мертвецах не разбирается — не его профиль. Жан-Клод коснулся моего лица бережно, будто боялся, что я сломаюсь.
— Он питался от тебя. От твоих воспоминаний о нем.
— Да, — кивнула я.
— Скольким же вампирам ты можешь служить? — спросила Белль. Очевидно, не один Жан-Клод заметил.
Я поняла: она думает, что Ашер поставил мне метку, но этого, строго говоря, не было.
— Он не ставил мне метку, Белль, если ты об этом.
— Тогда как же он может питаться от твоей силы?
— Сюрприз, — сказала я. — Наверное, Жан-Клод — не единственный вампир, который приобрел новую силу.
— Это невозможно.
— Но это правда, — сказала я и не пыталась скрыть торжества в голосе. Она нам теперь не нужна. Она нам и на фиг не нужна.
Ричард все еще держал меня за руки. Я посмотрела на него:
— Ричард, отпусти меня.