Он нахмурился. Либо он не понял, либо не хотел отпускать.

— Пожалуйста, Ричард, отпусти меня, — повторила я помягче.

Он метнул взгляд на Ашера, лежащего у стены, все еще почти мертвого с виду.

— В последний раз, когда мы с тобой об этом говорили, Анита, у тебя было то же правило, что у меня. Никто тобой не кормится.

Он смотрел, что осталось от красоты Ашера, а я изучала его лицо. Хотела увидеть в этом взгляде что-то, к чему можно обращаться, объяснить, но не знаю, был ли в нем кто-то, кто мог бы понять.

— Если я не дам ему кормиться, Ричард, он останется таким, как сейчас. Не умрет. Не разложится. Он просто будет существовать.

Ричард оторвал взгляд от Ашера и посмотрел на меня.

— Он не брал у тебя кровь.

— Это скорее как питание энергией, как ardeur.

До меня вдруг дошло, что Ричард может не знать: Ашер по-настоящему был в моей постели. В прошлом мне не одного мужчину приходилось выдавать за своего бойфренда или любовника, чтобы обмануть врагов. Ричард мог сейчас думать, что это тоже игра. Но сейчас не время было объяснять все неаппетитные подробности. Будет потом время узнать, что имел в виду Ричард, когда в джипе он сказал мне в уме, что ему все равно, с кем я сплю, потому что мы больше не встречаемся. Если он говорил не от души, то новости об Ашере могут его расстроить. Но это в любом случае подождет.

Он все еще не отпускал моих рук:

— Ты до этого давала Ашеру на тебе кормиться?

Не знаю, что бы я ответила, потому что он сразу отпустил мои руки и медленно потянулся к моему подбородку. Я знала, что он хочет, и не могла помешать. Ричард повернул мне голову в сторону и обнажил укусы вампира на шее.

— Когда ты начала делиться кровью?

— Прошлой ночью.

Он отпустил руку, и я заглянула ему в глаза. Одного взгляда хватило. Он, как и я, считал секс меньшим злом. Проблема здесь та, что если что-то — меньшее зло, то есть что-то другое, что уже большее зло.

— Это всего лишь Жан-Клод, или... — Он глянул на Ашера.

— Поговорим об этом завтра, Ричард. Обещаю, что поговорим. А сейчас я должна помочь Ашеру.

Он покачал головой:

— Это на тебе зубы Жан-Клода?