Именно это обстоятельство, матушка, и настораживает меня больше всего. Конечно, с самого рождения Савл из Тарса находился в привилегированном положении, он много путешествовал и является достойным уважения образованным и богатым римским гражданином. Но что Учитель больше всего порицал в этом мире? Можно сказать коротко, одним словом: привилегии, привилегии такого частного рода. Чтобы подчеркнуть имеющееся здесь противоречие, я должен подробнее рассказать о событиях, предшествующих обращению самого Савла к нашим порядкам, — заметьте, я не говорю в «нашу веру», поскольку на сей счет у него имеется совершенно особое мнение. И уверяю вас, дальше я буду рассказывать только то, что слышал из уст этого парня.

Проходя обучение у знаменитого Гамалиила в Иерусалиме, Савл первым делом познакомился с многими яркими представителями различных религиозно-политических течений — зелотов, сикариев и ессеев, — призывающих к свободе от римского владычества. Он сталкивался также с теми, кто подобно брату Учителя, Иоанну Крестителю, призывал вернуться к природе и, облачившись в шкуры, питался только акридами и диким медом. Самым жалким, по мнению Савла, было течение, проповедуемое нашим Учителем и его учениками.

Став изощренным философом в своей свободной Киликии, Саул испытывал сильное отвращение к проявлениям сельской грубости. К тому же, будучи иудеем, он почитал превыше всего на земле статус гражданина Римской империи, считая это единственным пропуском в цивилизованный мир! А к вождям иудеев он относился не лучше, чем к своре мятежников. Их истерические требования свободы от римского владычества, как религиозной, так и политической, приводили его в полнейшее негодование. Ведь ради жалкой и якобы так необходимой им свободы они упорно подстрекали провинциальных жителей выступить против всей огромной Римской империи. Их нужно было остановить.

Савл просил своего учителя Гамалиила разрешить ему выследить таких подстрекателей — он хотел притащить их в храм и осудить как еретиков согласно римскому закону. Но Гамалиил мудро ответил, что это прямо противоречит предписанному иудейскому закону, установленному уже во времена его дедушки, великого Гиллеля. В яростном разочаровании Савл отказался от дальнейшей учебы и направил свое прошение к первосвященнику Каиафе, ставленнику Рима, который с радостью встретил новоиспеченного помощника в его особой миссии по утверждению Римского владычества и усмирению любых форм мятежа. Савл вскоре проявил себя прекрасным кандидатом для осуществления кровопролитных преследований.