Решение вызрело обычным для Шана образом – после долгого обхаживания китайских лидеров самого высокого ранга, но без обычных конвертов, набитых купюрами по десять тысяч иен. Одна из компаний Шана, «Топп-электроник», была полностью переоборудована для производства тех видов техники, в которых нуждался Китай. Так как правительство задыхалось из-за недостатка средств связи, любой политический лидер, имевший налаженные коммуникации с отдаленными районами, мог угрожать сообщникам в Политбюро и рассчитывать на поддержку армии.

Выпускаемые «Топп» теле– и радиоприборы, радарные станции, дешевые передатчики с ограниченным отбором каналов и другие средства связи, выпущенные по технологии, украденной у самых респектабельных японских фирм, позволяли амбициозным политическим лидерам заглушить все в радио– и телеэфире, кроме собственных сообщений.

Но – твердая валюта для расчета за роскошь не слышать никаких голосов, кроме собственного? Вот тут Шан обнаружил свой редкостный дар, можно сказать – гениальность. В отличие от других предпринимателей, флиртовавших с Китаем, он не предлагал долгосрочных займов, по которым с ним расплачивались бы его же собственными деньгами. Он предложил пойти по пути Латинской Америки, некоторые страны которой давно обеспечивают «крышу» мощным наркосиндикатам, получая за это астрономическую прибыль. Но если уж выходить за рамки общепринятой деловой этики, не стоит ограничивать запреты, нарушение которых сулит сокрушительно высокие доходы.

Яхта, на которой должна была состояться встреча, принадлежала президенту английского консорциума, учившемуся вместе с лордом Хьюго Вейсмитом Мэйсом в школе, воспитанники которой держаться друг за дружку. Знакомый Мэйса был слишком важной персоной, чтобы рискнуть встретиться с Шаном без Мэйса. С другой стороны, Шан пока не видел, как использовать его в своих интересах.

Он вызвал Мэйса с Палавана среди ночи, в разгар большой суматохи на острове. Мэйс прибыл такой смятенный, что Шан не стал тратить время на выяснение всех обстоятельств и ограничился коротким обменом репликами на катере, который должен был доставить их на яхту.

– Не считая Брумтвейта, все в порядке. Производство не пострадало.

– Я предупреждал вас. Это необычный молодой человек.

– Я выполнил все распоряжения...

Шан покосился на матросов, напоминая Мэйсу о неуместности пространных объяснений в присутствии посторонних.

На борту яхты их поджидали три эмиссара с континента, прибывшие под покровом темноты. По сложным политическим соображениям, их не должны были видеть в обществе иностранного предпринимателя. Позиция континента формулировалась однозначно: играем только на своем поле. Но у Шана были основания надеяться, что в конце концов он собьет коктейль, в рецепте которого никому, кроме него, не разобраться. Рынок будет принадлежать Шан Лао!