Кассандра молчала, даже не пытаясь возразить. Картина, как псы рвут на части свою жертву, стояла перед ней словно живая. Версия Фэлкона выглядела весьма убедительно.

* * *

Барксдейл сидел на балконе шестьдесят второго этажа, у себя в квартире на Парк-авеню, и сквозь туманную мглу смотрел на огни большого города. Ночью он прекрасен, особенно отсюда. Сделав еще несколько глотков, Барксдейл поставил бокал на низкий деревянный столик. За последние два часа это был уже четвертый бокал виски.

Итак, завтра для него — последний день свободы. Адвокаты Барксдейла так ни о чем и не договорились с властями. То есть в тюрьму его еще не посадят и даже обвинения не предъявят, но все равно это начало конца. Завтра начнется расследование. Завтра ему будут задавать вопросы. И в конце концов признают в чем-нибудь виновным. У них и нет иного выхода. Он попадет в тюрьму. Адвокаты высказываются на этот счет весьма определенно. Вопрос только в том, какой срок ему дадут. Уже завтра его имя будут трепать в газетах, в «Нью-Йорк таймс», которую читают все друзья, и репутацию Барксдейла опорочат навеки.

Барксдейл посмотрел сквозь стекло балконной двери в гостиную. Вивиан, его жена, о чем-то болтала по телефону. Собственно, за этим занятием она проводит почти все время. Он ненавидел ее. Уже много лет ненавидел. А разве не все мужья ненавидят своих жен? И наоборот. Разве не к этому в конце концов сводятся все браки?

Барксдейл допил виски, почувствовал холод на верхней губе от ледяных кубиков. Он поставил бокал на столик, поднялся, взобрался на каменные перила балкона и спрыгнул вниз.

Глава 32

Глава 32

— Как это все, черт возьми, прикажете понимать? — Президент повысил голос и невидящими глазами посмотрел на безлюдные улицы Ричмонда из своего люкса на верхнем этаже отеля «Омни». — Через четверть часа у меня выступление в епископальной церкви Святого Джеймса перед местными тузами. Это может обернуться самоубийством. Налоговые акты, принятые за последние четыре года, им как нож в сердце. Они ненавидят социальные программы, деньги на которые я беру, как они говорят, из «их кармана». Раньше эти самые тузы мало что могли сделать, приходилось как-то приспосабливаться. Но сейчас! Вы только посмотрите. — Буфорд Уоррен ткнул пальцем в статью с последними показателями президентской гонки и швырнул пачкой газет в руководителя своего аппарата Дика Уолша, расположившегося напротив в большом удобном кресле. — Да они же меня просто на куски растерзают. Лучше уж вовсе отменить выступление. А заодно и всю кампанию.