Они его ждали.

Минут пять спустя появились закрытые занавесками женские носилки, которые несли шестеро сильных мужчин вместо обычных четверых.

Что-то тут явно было не так. Мы все не сводили с носилок глаз, а брат Демьен наконец сумел высказать вслух наши подозрения:

– Очень полная дама.

Толпу тоже не удалось обмануть. Они бросились вперед и принялись дергать занавески. Носильщики пошли быстрее и сильнее сжали ручки носилок, а стража, сопровождавшая их, начала оттеснять толпу.

– Не мог же он пройти по переходам, как мы, – тихо сказала я.

– Он войдет этим способом, – со спокойной уверенностью ответил Жан де Малеструа.

Я сделала шаг назад и посмотрела на епископа. На лице у него я не заметила радости, скорее чувство, близкое к удовлетворению. Он давал этим людям то, что они хотели, иными словами, присутствие Жиля де Ре в самом сердце толпы. Отсюда его беспокойство за стражу, необходимость в которой он, похоже, недооценил. Я взглянула вниз и увидела, что стражникам удается справляться с толпой, но ценой огромных усилий.

Я повернулась, намереваясь заговорить с епископом, но он умудрился незаметно исчезнуть.

Когда пробил колокол, толпа пришла в неистовство, от нее потекли волны яростной, жгучей ненависти. Оскорбления, проклятия и угрозы неслись со всех сторон, словно простым крестьянам позволено, не опасаясь наказания, поносить своего правителя. Совсем недавно, когда милорд был в фаворе, они расступились бы перед ним, показывая свое почтение, как случилось во время Прощеного воскресенья, когда он пришел на исповедь. Сегодня почтение сменилось злобными насмешками и глумливыми криками.

Солдаты Бога, в одеждах священного алого цвета, были вынуждены обнажить свое оружие и наставить на волнующееся море людей мечи и пики.

– Они готовы разорвать его на части, прямо там, – прошептала я брату Демьену.

– А кое-кто скажет, что такой исход был бы не так уж плох.

Только не я. В моей душе жило греховное желание услышать, как он сам рассказывает о том, что сделал.

Со стороны двора появился новый отряд стражников, им наконец удалось разделить толпу, носилки снова двинулись вперед и вскоре оказались во дворе.

Мы поспешно покинули свой пост на балконе и направились в сторону часовни. Она находилась за круглой ротондой, через которую вели ступени. Когда мы ее обходили, то услышали, что по лестнице кто-то быстро поднимается. Я посмотрела вниз через перила и увидела милорда, окруженного стражниками; все они спешили, словно спасаясь от преследования, хотя толпа осталась позади.

Красивый, притягивающий к себе взгляды Жиль де Ре, в роскошном костюме королевского голубого цвета, казался диковинной птицей среди стражников в алых куртках. Услышав, как я вскрикнула, он поднял голову, и наши взгляды встретились. И весь остаток пути по лестнице мы не сводили друг с друга глаз, в которых застыло смущение. Мысленно я повернула время вспять и представила себе, что милорд поднимается по лестнице при совершенно иных обстоятельствах, например, чтобы получить какую-нибудь награду. Я одета в нарядное платье, может быть даже украшенное золотой лентой. Рядом со мной, счастливый и здоровый, стоит Этьен, мой обожаемый муж, который безмерно горд подвигами своего господина и в глубине души понимает, что тоже имеет к ним отношение. Зазвучит труба, и все рядом с нами, многочисленные верные слуги милорда, начнут хлопать в ладоши и выкрикивать приветственные слова. А во взгляде милорда я прочту любовь и уважение, и его глаза расскажут о том, что он чувствует ко мне, женщине, благодаря влиянию которой он заслужил те почести, которых удостоился. Если бы все сложилось иначе.