Я все это слышала и раньше, в день, когда пропал сын. Я хотела подробностей.

– Он больше ничего не сказал? Наверное, он был очень расстроен.

– Мне он ничего не сказал. Дед сразу увел его, чтобы мальчик немного успокоился, а потом доложил подробно, что случилось, – так он заявил. Я больше не разговаривал на эту тему ни с милордом Жилем, ни с Жаном де Краоном. И, насколько мне известно, никто другой тоже.

Смотритель замка отвернулся, его глаза были прикованы к рукам, которые лежали на столе, словно он рассчитывал, что они помогут ему удержаться на месте.

– Он очень тяжело дышал, мадам. Он почти ничего не сказал, кроме того, что обнаружил пропажу Мишеля. Так что я не знаю точно, в каком состоянии он находился в тот момент. Но Жан де Краон утверждал, что он был очень расстроен.

По выражению лица Марселя я видела, что в глубине души у него прячутся какие-то темные мысли, он хотел что-то мне сказать, но не мог.

– Месье, вы можете говорить со мной совершенно откровенно. Я больше не служу милорду Жилю, теперь моя душа и верность отданы Богу. Не бойтесь, что я вас выдам.

– Мадам...– проговорил он.

– Что бы вы мне ни сказали, вашей вины в случившемся нет.

Его взгляд на несколько мгновений обратился в пустоту, а потом снова повернулся ко мне.

– Простите меня, мадам, но мне показалось, что я видел, как милорд мимолетно – на короткую долю секунды – улыбнулся.

– Улыбнулся? В каком смысле?

– Ну, словно он... счастлив или чем-то доволен.

Об этом я ничего не знала, ведь в тот момент горе и страх захватили все мое существо.

– Я помню, что подумал о двух вещах в тот день, – услышала я голос смотрителя.– И обе меня удивили. Во-первых, мне показалось странным, что милорд обернулся и не увидел у себя за спиной ни мальчика, ни кабана. Логично было бы предположить, что кто-то там находился. Но никого... Маловероятно.

– А вторая вещь?

Он нервно откашлялся.

– Я помню, мне показалось, будто милорд, скорее... возбужден, чем расстроен. Тогда становится понятной его улыбка.

Я достала платок и, не смущаясь, принялась вытирать слезы.

– А вы не заметили на одежде милорда крови?