Тим Керриган обнял Синди за плечи и наблюдал за тем, как Меган бегает вприпрыжку по берегу и собирает ракушки. У Хью Кертина был друг, бывший полузащитник из "Кардинала", который владел недвижимостью на Мауи. Они провели уже целую неделю на морском берегу, и в запасе было еще семь дней до того, как Тим должен будет вернуться в Портленд, на слушания по делу о "Веселеньком заведении на Воэн-стрит". Керриган считался одним из основных свидетелей обвинения. Жизнь у моря была бы идеальной, если бы не вооруженная охрана, сопровождавшая семейство Керригана повсюду, куда бы они ни шли.

Тим находился в отпуске. Его приключение с Элли Беннет уже сделалось известным. Прокурору предстояло давать показания относительно своих с ней отношений в открытом суде. Тим не сомневался и в том, что Харви Грант сделает все, чтобы его отношения и с другими проститутками стали всеобщим достоянием. После этого Керриган вряд ли сможет сохранить свое прокурорское место. Впрочем, он был совсем не уверен в том, что ему хочется его сохранять.

Хью прав. Он превратил работу окружного прокурора в своеобразное укрытие. Но куда ему теперь податься – другой вопрос. С таким запятнанным прошлым о политике не могло быть и речи. Бертон Роммель прямо сказал Тиму об отсутствии у него каких-либо шансов на наспех собранном совещании через несколько дней после начала рассмотрения дела. С другой стороны, вряд ли у него в ближайшее время вообще найдутся силы и возможности для какой-либо другой деятельности, кроме суда. Допросы, показания, очные ставки, встречи с федеральными прокурорами и прокурорами штата не оставят времени ни на что другое. И Тим был рад такому своеобразному дополнительному отпуску. Он поможет ему залечить те раны, которые он причинил себе и своему семейству.

Тим всегда стремился добиться похвалы от отца, но слышал только критику и унижения. На протяжении всей своей жизни рядом с Керриганом-старшим он чувствовал себя мелким и недостойным. Теперь же Тим узнал, что его отец был лжецом и негодяем, и наконец-то понял: самооценка не может и не должна иметь ничего общего с тем, как относится к нему отец.

Признание, которое Тим сделал Синди, было, пожалуй, самым трудным для него поступком в жизни. Он видел у нее на лице одновременно и боль, и нежелание верить тому, что она слышала. Потом Тим сказал о поворотном пункте в своей жизни – о дне, который он провел с ней и с Меган в зоопарке.

– Я убедил себя, что могу убить Элли и тем самым поставить на всем крест. И в то же время я понимал, что для меня ее убийство станет одновременно и самоубийством. Тот случай с Мелиссой Стеббинз чуть не доконал меня. А убийство Элли Беннет уничтожило бы полностью. Хотя вовсе не мысли о моей собственной судьбе остановили меня. Я подумал о Меган. – Комок подступил к горлу Тима, какое-то время он не мог говорить. – Тебя я к тому времени уже обманывал и предавал не раз, но для нее я был настоящим героем. Когда я встретился с Хантером, то почувствовал, что снова начинаю свой пробег в девяносто ярдов, хотя теперь уже совершенно самостоятельно, без всякой поддержки. Я понимал, что сотворенные мной низости станут всеобщим достоянием, и все-таки надеялся, что когда она вырастет, то будет считать меня... – Он снова замолчал на мгновение. – Нет, конечно, не героем. Я никогда им не был и не буду. Всего лишь человеком, пытавшимся поступить достойно.