К удивлению Стива, отец воспринял эту новость более спокойно. Стив ожидал от него совсем другой реакции. Но отец подошел к проблеме рационально, хоть и подверг некоторому сомнению выводы Джинни. Он долго рассуждал о других возможных объяснениях феномена появления на свет тройняшек и в заключение признал, что, возможно, Джинни все же права. Реагировать на все спокойно было в характере отца, однако это вовсе не означало, что в глубине души он не переживает. Сейчас он вышел во двор, поливает цветочную клумбу, а внутри весь наверняка так и кипит от возмущения.

Мама начала обжаривать лук, от запаха у Стива потекли слюнки.

– Мясной пирог с картофельным пюре и кетчупом… – мечтательно произнес он. – Вот это я понимаю!

Мама улыбнулась:

– Когда тебе было лет пять, ты каждый день требовал этот пирог.

– Помню. Даже нашу маленькую кухню помню в Гувер-тауэр.

– Неужели помнишь?

– Конечно! А еще помню, как мы переехали и какое это странное ощущение было – жить в собственном доме, а не в квартире.

– Да. Как раз тогда я начала прилично зарабатывать, опубликовала свою первую книгу – «Что делать, если ты не можешь забеременеть». – Она вздохнула. – Если вдруг откроется правда о том, как я забеременела в действительности, книга будет выглядеть совершенно по-дурацки.

– Остается надеяться, что люди, купившие ее, не потребуют деньги назад.

Мама выложила мясной фарш в сковороду, добавила лук, потом вытерла руки.

– Я думала об этом всю ночь, и знаешь, к какому выводу пришла? Я рада, что они сделали это со мной в клинике «Эйвентайн».

– Как это? Ведь вчера ты так возмущалась…

– И продолжаю возмущаться, потому что они обошлись со мной, как с лабораторной крысой. Но знаешь, я поняла одну очень простую вещь: если бы они не сделали этого, у меня бы не было тебя. А все остальное совершенно не важно.

– И тебе все равно, что я не твой родной сын?

Она обняла его.

– Ты мой родной, Стив. Ты мой мальчик, и ничто и никто не в силах этого изменить.

Тут зазвонил телефон. Стив нетерпеливо схватил трубку.

– Алло?

– Это Джинни.