– Что?!
– Полковник, вы сказали – евро-что-то…
– Европеоиды.
– Не растолкуете, что это такое? – попросил Фингал.
– Белые люди, – отрезал Бод Геззер. – Белые люди, чьи предки из Англии, типа, или Германии. Из всяких таких мест.
– Ирландия? – спросила Эмбер.
– Да, конечно. Дания, Канада… сечешь фишку? – Он поверить не мог, что они такие придурки – понятие этнической чистоты не так уж замысловато.
Потом Фингал сказал:
– В Мексике тоже есть белые люди.
– Чушь.
– Один чувак работал в дневную смену в «Хвать и пошел». Билли его звали. Он выглядел ужасно белым, полковник!
Бод начал закипать. Он набросился на Фингала и ударил его в висок. Фингал взвыл и шлепнулся Эмбер на колени. Пухл наблюдал, страдая от зависти.
Наклонившись, Бод взял Фингала за подбородок:
– Слушай, ты, прыщавый маленький слизняк! На свете божьем нет таких вещей, как белые мексикашки по имени Билли или Хуйлио или еще, блядь, как-нибудь. Белых кубинцев и испанцев тоже не бывает!
– Но Испания в Европе, – возразила Эмбер с абсолютным хладнокровием, поглаживая колючий Фингалов череп.
Пухл, которому надоело быть в стороне, объявил:
– А она дело говорит. – И потом, с глупой ухмылкой повернувшись к девушке: – А сам-то он ни в жисть слово «ниггер» не скажет!
Бодеан Геззер глубоко вздохнул и медленно обошел вокруг костра. Ему нужно остыть; ему нужно оставаться спокойным и здравомыслящим.
– Когда я говорю о белых европеоидах, – сказал он, – я имею в виду