Она участвовала в пешем марафоне в пользу детей с синдромом дефицита внимания и вдруг заметила приятного вида мужчину – он совершал пробежку вниз по Джеймс-стрит в противоположном направлении, пробирался сквозь фалангу одетых в футболки участников марша. Приблизившись к Кэти, он замедлил свой бег ровно настолько, чтобы улыбнуться и сунуть ей в руку пятидолларовую банкноту. Для детишек, сказал он и побежал дальше. И Кэти, к собственному изумлению, немедленно развернулась и побежала за ним.

Том Кроум был первым мужчиной, которого она соблазнила, если можно так назвать минет на переднем сиденье автомобиля.

Сейчас, оглядываясь на те дикие, пронизанные сознанием вины недели, Кэти поняла их предназначение. Все случается не просто так – это божественная сила направила Томми бегом в ее жизнь. Бог пытался сказать ей кое-что: в мире есть и хорошие мужчины, приличные и заботливые, которым Кэти может доверять. И даже если Он не планировал для нее страстный безрассудный секс с первым же таким мужчиной, Кэти надеялась, что Он все поймет.

Важно то, что Том Кроум заставил ее осознать: она сможет прожить и без Артура, без этой лживой змеи. Ей требовалось только чуточку уверенности в себе, пересмотр приоритетов и смелость честно посмотреть на пустые отношения с мужем. Влюбиться в Томми просто не было времени, но он определенно нравился ей больше, чем Артур. Хотя бы как Том извинялся за то, что забыл позвонить в тот вечер из Грейнджа, – Кэти не помнила, чтобы хоть раз слышала от Артура извинения, хоть за что-нибудь. Том Кроум не был особенным или выдающимся – просто добрым, нежным парнем. Этого хватало. И раз Кэти Баттенкилл так легко сбиться с пути, у ее брака смутное будущее. Она решила, что нужно со всем покончить.

И вспомнила строчку из пасхальной проповеди: «Терпеть грех – значит потворствовать ему и разделять его». Она подумала о многочисленных грехах Артура, включая Дану, Уиллоу и всех остальных, чьих имен она не знала. В прелюбодеянии, конечно, хорошего мало – но теперь судья велел совершить поджог, и погиб человек.

Конечно, невинным этот человек не был – злобная маленькая дрянь. Но все же ценная в глазах великодушного Бога.

И это грех, который Кэти не могла стерпеть, если надеялась спасти себя. Что же теперь делать?

Бриллиантовая подвеска в зеркале сверкала среди ее многочисленных веснушек, будто крошечная звезда. Разумеется, это всего лишь взятка за молчание, но, милый боже, как же она прекрасна.

Дверь ванной открылась, и оттуда вышел муж Кэти с «Реджистером» подмышкой.