У Ральфа такая же операция заняла несколько секунд, как будто он проделывал ее уже тысячи раз. Новэмбер проверяла, не забыто ли что-нибудь в спешке. Что касается Хаккетта, то физик просто сидел перед монитором, напряженно всматриваясь в пелену помех, словно его мысленные усилия могли помочь сигналу пробиться через них.

– Есть соединение, – сказал наконец Мейтсон. – Еще секундочку…

Скотт взглянул на часы.

– У нас осталось шесть минут, Ральф, а потом надо подниматься на палубу.

– Что мне делать, док, когда появится картинка?

– Фотографируйте. Сделайте как можно больше снимков. С самым высоким разрешением. Проанализируем потом.

Возможность увидеть первоначальный язык человечества не давала ему покоя. По последним подсчетам, на Земле существовало, начиная с самых ранних времен, около шести тысяч разных языков. Почему единый язык распался? Почему языки так разошлись? Ответа не знал никто. В Коране утверждается, что расхождение произошло естественным путем. В Библии рассказывается о Вавилонской башне и том, как Бог смешал языки, наказав людей за попытку добраться до небес. Истинная же причина оставалась неизвестной.

Язык Книги Бытия.

Возможно ли такое?

– Приготовьтесь, доктор Скотт. Мы подключились, – взволнованно объявил Мейтсон. Его пальцы танцевали по клавиатуре, вводя команды и рассылая распоряжения. – Включаю камеру. Даю освещение… Есть!

Вся группа инстинктивно подалась к столу. И никто не увидел то, что рассчитывал увидеть.

Прежде всего, это было совсем не то, что они уже видели.

Тот эпизод, который Мейтсон показывал Скотту, являл ученым картину широкомасштабной катастрофы: рассеченный древний кристалл, открытое водное пространство за ним и неясный намек на что-то еще, какие-то другие структуры.

Сейчас на экране появилось нечто совершенно иное, а именно прекрасно сохранившаяся кристаллическая стена. Без дыр. Без каких-либо следов повреждения. Даже без трещин.

– А где разломы? – растерянно спросил Скотт. – Вы уверены, что это оно? Мы не попали случайно куда-то еще?

На всякий случай Мейтсон проверил показания, хотя сделал это скорее ради Скотта – лично он никаких сомнений не испытывал.

– Другого бура у нас нет, только этот. Но будь я проклят, если понимаю, что происходит.

Новэмбер прищурилась, стараясь разобрать письмена. Вода была немного мутная, и возле объектива плавали мелкие частички.

– Что же это за стена, которая сама себя восстанавливает? – спросила она.