Эффект был тот же.

И вдруг она поняла.

И мать, и Володька – мертвые!

Ей стало нехорошо. И то понять её можно, – чего ж тут хорошего: такое увидеть в собственной спальне; тут и последнего ума лишишься.

Но ум у Светки был крепок, и так просто с неё крыша не съехала.

А вот сердце, особенно за годы рыночной экономики, сильно сдало. Так что, она вначале села на пол там, где стояла. А потом и легла на полу, у подножия кровати, на которой уж спаи вечным сном мать и сосед Володька. Так что когда проспавшийся Иван заглянул в спальню, чтобы решить, что делать дальше, он увидел уж не двух, а трех близких ему людей, оставивших этот мир.

Надо отдать должное Ивану Ивановичу.

Уж на что он был глуповат, а понял все.

И решение принял может и скоропалительное, но правильное.

Позвонил племяннику Сереге, сказал, что ключ от квартиры под половиком в прихожей. Пусть позвонит, жена, точнее – теперь уж вдова Володьки ему откроет, а дальше пусть Серега действует по обстановке.

– У него не, у Ивана Ивановича, – теперь будет другая жизнь.

Серега клятвенно пообещал все выполнить в наилучшем виде.

И надо сказать, Серега вообще был мужик самостоятельный, слов на ветер не бросал. Как обещал, так и сделал.

И ровно через неделю приехал по указанному адресу.

Раньше не мог. Потому что был в запое. Но как вышел, – не будем на мужика напраслину возводить, первое что сделал, это поехал выполнять поручение Ваньки.

Впрочем, дальнейшая история этой многострадальной семьи не входит в сюжет, как тут ни старайся. И, поскольку дальнейшее развитие сюжета этого не придуманного романа зависит из всей семьи только от Ивана Ивановича, к нему и вернемся.

В трудную минуту Иван всегда вспоминал о своем бывшем однокласснике Паше Вернике. Тот и в школьные годы – был на головку сообразительнее всех, и кулаками умел махать лучше остальных, тем более что уже в 10 классе выполнил норматив первого юношеского разряда по боксу. А потом так и пошло. Сборная ДЮСШ как то постепенно превратилась в криминальную бригаду, авторитетом в которой считался как раз Паша Верник. Ко времени описываемых событий Паша был в силе и назывался «смотрящим» по их микрорайону. Его бригада входила в Сосновскую группировку, с которой мало кто решался связываться, даже солнцевские и балашихинские дорогу не переходили. И когда бывало трудно, допекали жена и теща, или начальство откровенно хамило и хотелось уйти на другую работу, а другой работы поблизости не было, Иван всегда думал с мечтательной тоской в голосе:

– Вот достанут меня до предела, уйду к Пашке и заживу как человек.