Панагия Софьи Палеолог. Расследование ведет Иван Путилин

Панагия Софьи Палеолог. Расследование ведет Иван Путилин

В тот день, Иван Дмитриевич, вызвал свободных от заданий агентов.

– Дело такое, господа хорошие. А только задание вам повышенной сложности, ибо, – тут Иван Дмитриевич шутливо – важно поднял вверх палец, знавшие его «покупки» агенты льстиво-подхалимски осклабились, – потребует от вас всех особой умственности, которой, как известно, все мои агенты непременно отличаются. Короче говоря, возьмите у Климентьева список лиц, ранее служившие и даже просто бывавших в мужском монастыре.

Внимательнейшим образом его изучите и запомните фамилии, имена и приметы. И доложите лично мне.

Агенты согласно кивали головами.

– Мало того, – продолжал Путилин. – Дело это государственной важности. Ибо, – тут он опять поднял высоко вверх указательный палец, агенты внимательно проследили за его движением, – похищена национальная реликвия, так сказать, непревзойденный шедевр ювелирного искусства прошлых эпох. И потому-действовать надо крайне осмотрительно. Хотя предполагаемый преступник, возможно, человек низкого звания, но он может отличаться, в силу дерзости содеянного, особым умом и коварством.

Агенты загрустили.

– А также, – тут, если внимательно всмотреться в глаза Путилина там можно было бы углядеть светлые смешинки, но агенты смотрели на свои нечищеные сапоги и щиблеты и в глаза начальству глядеть опасались, потому и восприняли последующие слова с полной серьезностью. – В силу особого коварства злодей, он может быть хорошо вооружен, силен физически, и, стало быть, при задержании способен оказать серьезное сопротивление. А потому, – ни-ни, и не пытайтесь, обнаружив вражину, тот же час забирать его в участок. Только отследить, обнаружить и доложить!

Агенты ещё больше загрустили.

Отпустив агентов и допив чай, Иван Дмитриевич сладко, с хрустом потянулся всем своим крепко сбитым телом, и вызвал к себе Климентьева.

А Вам, сударь мой, представляется особо выдающаяся возможность отличиться в служению Государю и Отечеству.

– Что так? – насторожился Климентьев.

– А то, что вещь-то похищена выдающаяся, и человек из-за неё погиб святой. Случай может иметь большой общественный резонанс. Все газеты будут писать о Вас.

– О Вас-с.., – наклонил крупную голову с косым пробором Климентьев.

– Может, и обо мне пару строчек поместят. Но больше-то – о Вас.

– Это почему-с?

– Да потому-с, что именно Вы, сударь мой, можете оказаться на острие, так сказать, поэтически выражаясь, нашего расследования.

– Это, как-с?