Не будь рядом со мной такого квалифицированного гида, каким показал себя Томас, значимость всех этих предприятий, укрывавшихся в крошечных хижинах размером в две телефонные будки, осталась бы для меня тайной за семью печатями. Здесь размещались чайные, продававшие химические прохладительные напитки, после употребления которых жажда начинала мучить вас еще сильнее; предприятия по переработке отходов; предприятия по восстановлению шин для сотен тысяч велосипедистов; будочки, где заявления о приеме на работу в компьютерные фирмы печатались на дедовских металлических пишущих машинках; конторы астрологов, дававших советы относительно наиболее благоприятных дней для свадеб; кабинеты предсказателей будущего, охотно сулящих успех начинающим брокерам; «офисы» торговцев каким-то особым шоколадом, никогда не тающим, даже в самую испепеляющую летнюю индийскую жару – вставьте в него фитиль, и его можно использовать как свечу.

Казалось, что все эти люди примостились к жизни мегаполиса где-то с самого краешка и едва держатся на нем. На самом же деле они подобны птицам, живущим на спине у слона и питающимся его паразитами. Когда же слону приходит время умирать, они всегда находят себе другого.

– Видите, мадам, здесь все живет активной экономической жизнью. Не такое уж это и Богом забытое место. Вот, посмотрите на этот знак.

Он указал на изображение Ганеши, сделанное от руки над плакатом с рекламой лосьона для загара и почти полностью его закрывшее.

– И что там написано?

– «Sunder Mumbai, Marathi Mumbai». Что значит «Прекрасный Бомбей, Бомбей, говорящий на языке маратхи». В подобных местах, видите ли, поклоняются новому божеству, божеству политики – «Шив Сена». Ну а Ганеша, любимый бомбейский бог-слон, идет за компанию.

– Если мы не встречаем богов, то только потому, что не впустили их к себе, – сказала я.

– Простите, не понял, мадам.

– Кто-то когда-то давно сказал мне эту фразу. Можете понимать ее как знак того, что укор учителя был смиренно принят покорным учеником.

Мы остановились у стены телеграфа, на которой был изображен еще один жирный Ганеша.

– Пожалуйста, будьте осторожны, мадам, – предупредил меня Томас. – Здешних жителей нельзя упрекнуть в избытке доброты, особенно по отношению к белокожим туристам.

Я собиралась было в который уже раз напомнить ему о своем происхождении, но потом передумала. Возможно, привычка видеть мир в зеркало заднего обзора давала Томасу более ясное представление о действительности, чем моя привычка всегда смотреть вперед.