Смит посмотрел на Дейли и подмигнул. Именно из-за этого они и пришли: хорошо зная Маршалла, Ронейн читал мысли своего партнера и сообщал УБН, чего следует ожидать.

Однако Ронейн уже вычислил, что собирается делать Маршалл. И совсем не собирался докладывать это своим коллегам.

Через час, почувствовав усталость, Ронейн попросил их уйти. Оставшись один, он нажал кнопку вызова сестры.

– Я хочу видеть доктора, – сказал он ей. Когда дверь за ней закрылась, он напрягся, с силой взмахнул руками и, не обращая внимания на страшную боль, пронзившую тело, стал выдергивать иглы, через которые поступал солевой раствор и гемецел. Капельница упала и разбилась. А он, не в силах больше терпеть, стал кричать от боли.

– Боже мой! – поразился доктор, вбежав через пару минут в палату. Сестра прибежала следом.

– Пусть она уйдет, – закричал Ронейн.

– Вы что это себе позволяете... – продолжал доктор, подбегая к капельнице.

– Я сказал, пусть она уйдет. Мне нужно с вами поговорить.

– Мы должны...

– Наедине. Мне надо поговорить с вами наедине. Иначе я сейчас снова повыдергиваю все это дерьмо.

Доктор остановился и повернулся к сестре:

– Дайте нам несколько минут. Я вас позову.

– И закройте дверь.

Сестра спешно покинула комнату, осторожно закрыв за собой дверь.

– Что это еще за шутки? – воскликнул доктор, когда они остались одни. – Вы так убьете себя.

– Я так и поступлю. Если вы мне не поможете.

– У вас дела идут на поправку.

– Ну и что? Если у меня хватило силы воли выжить, то хватит и умереть. Я буду срывать пересаженную кожу. По кускам, один за другим. Прямо перед вами.

– Но почему?

– Потому что мой партнер нуждается в помощи. А вы единственный, кому я могу доверять.