– Что там такое? – подойдя к Соулсону, спросил его коллега.

Молодой полицейский не ответил и продолжал наблюдать за теми двумя внизу. За его спиной послышались возбужденные крики репортеров. Старший по званию помахал полицейским на шоссе, предлагая им спуститься.

– Оставайся здесь, – сказал Соулсон с уверенностью, неожиданной для рядового, приступившего к службе всего шесть дней назад. – Я им помогу, а ты сдерживай этих. – Он кивнул в сторону толпы и, сойдя с дороги, заскользил вниз по насыпи. С удивительной легкостью для человека ростом шесть футов четыре дюйма он быстро добрался до полицейских, ни разу не оступившись.

– Пойдите туда, – сказал Соулсону старший по званию, инспектор. – И проследите, чтобы никто не проник внутрь без разрешения.

– Слушаюсь, – отозвался Соулсон и взглянул на бледное, искаженное ужасом лицо второго полицейского. Он был из того же участка в Хайде и работал в полиции всего на несколько недель дольше Соулсона.

– Надеюсь, у тебя крепкий желудок, сынок, – сказал инспектор. – Но я бы не советовал тебе заходить внутрь. Лучше оставайся снаружи.

– Слушаюсь.

Соулсон направился к заграждению. Вот место, где он увидел тех двоих, рядом находился вход в зону поиска, там работали полицейские и добровольцы. Общее внимание было приковано к небольшому, ярко освещенному участку в левой стороне отгороженной зоны. Все стояли, а двое, опустившись на брезентовую подстилку, осторожно раскапывали грунт.

– Я воткнул шест в землю, – услышал он голос полицейского рядом.

– Ну и?.. – спросил другой.

– Видимо, попал прямо в тело. Из-под земли шибанул такой дух... Черт, прямо как взрыв.

– Что за дух?

– Мертвечины! А ты что думал? Труп гниет тут уже два года.

– Сволочи, а, мать их!..

Соулсон подошел поближе. Стояла напряженная тишина. Те двое сосредоточенно продолжали разгребать землю. У одного из них в руках была маленькая лопатка. Остальные заглядывали через их плечи.

И тут он увидел труп.

Маленький ребенок, наполовину скрытый землей и водой, лежал в неестественной позе со свернутой на сторону головой и согнутыми в коленях ногами. Задранная и разорванная одежда указывала на изнасилование.

С этого момента и началось его превращение в настоящего полицейского. Такое не забывается.

Чарли Соулсон не чувствовал ни отвращения, ни страха, ни ужаса.

Только гнев. Как в мире, где он живет, всего в нескольких милях от его дома могло произойти подобное зверство?! Он готов был своими собственными руками уничтожить того, кто совершил это.