Эти дома также были камерами для содержания узников, вроде той, в которой очутился Маршалл в Белфасте. В одной из них находилась Джилл Каплз. В отличие от Маршалла, у нее не отобрали одежду, но охранники все время доводили ее глумливыми насмешками и сальными намеками. Не обращая на них внимания, она все же сознавала, что рано или поздно им будет позволено воспользоваться ситуацией. Особенно пугал ее огромного роста тип, который, угрожая кастетом, пытался выяснить, какие у нее отношения с Маршаллом. Охранники сказали ей, что Маршалл, сидит в плену в Белфасте, а ее скоро отдадут им на растерзание. Из обрывков подслушанных разговоров Джилл узнала о существовании сейфа наверху, где хранится груз наркотиков, а также о том, что ожидается поступление последней партии, после чего товар начнут продавать на улицах. Осторожными расспросами она выяснила, где находится сейф и как он охраняется. Хвастливый охранник, теша свое мужское самолюбие, с удовольствием рассказывал обо всем, чего она не знала.

Сидя в темной камере, она думала о Маршалле. Джилл по-детски верила, что он придет и спасет ее. Думая о нем, она успокаивалась и начинала чувствовать себя в безопасности. Ей вспомнилось, как они занимались любовью и какие муки он испытывал при мысли о своем возрасте и ее опыте. Он не понимает ее. И вдруг Джилл осознала, что и она тоже его не понимает. Они люди разных поколений, с разным мировоззрением, которых свело физическое влечение и неприкаянность, порожденная одиночеством и неспособностью отдать себя другому. Они были хорошими любовниками потому, что это не требовало от них полной отдачи душевных сил. Джилл все же верила, что он придет и спасет ее, но лишь потому, что это его долг, а уж здесь-то он никогда не подведет. Она успокоилась. Надо подготовиться ко всем неожиданностям. Это уже ее долг. И здесь он будет на нее рассчитывать.

Джилл закрыла глаза и вспомнила Сан-Антонио. На короткое мгновение они были счастливы. Но даже это счастье основывалось на страхе и необходимости. Что заставляло ее убегать всякий раз, когда она бывала готова сдаться? Почему всегда другой берег кажется зеленее? Ведь надежды на это никогда не оправдывались. Вспомнилась мать и мужчина, разыгрывавший из себя ее отца. Устыдившись этих мыслей, она вернулась к действительности. Причинят ли ей вред? Отпустят ли, когда отпадет нужда держать ее? Что они собираются с ней делать, если они получат то, что хотят?

Между тем план, задуманный Техасцем, уже пустил корни, и скоро должны взойти его смертоносные ростки.