— Спасательные работы будут проводится?

— Конечно, будут. Даже если там остался один человек, такие работы будем проводить. Это наш долг, другое дело, что руководство ВМФ должно разобраться в причине случившегося и сделать серьезные выводы.

— Я не снимаю с себя ответственности и готов сейчас же подать в отставку.

Однако этот пионерский порыв Куроедова не нашел отклика. Слово взял Сергей Иванов.

— Не будем драматизировать… Разумеется, это ужасно, что гордость военно-морского флота погибла не в сражении, а по причине нашей халатности. И с этим еще надо будет разбираться. Но я хочу сказать о другом, о тех, кто уже никогда не пройдет по земле, не обнимет своих близких… Это печально, печально и то, что в чеченской кампании мы потеряли более пяти тысяч молодых жизней. На одной только 778-й высоте были уничтожены восемьдесят десантников, тридцать семь омоновцев погибли в Веденском ущелье и так далее… И есть только одно утешение, что эти жертвы не напрасны…

Маршалу Сергееву тоже было нехорошо. Накануне, в два часа ночи, у него так расшалилось сердце, что пришлось вызывать неотложку. Давление… И слушая Иванова, он вновь почувствовал перебои в груди и напряженку в висках.. Но куда денешься, надо терпеть, впрягся — тащи… А Иванов между тем продолжал — тихо, вкрадчиво, словно боялся быть подслушанным.

— Жертвы, где бы они ни имели место, это всегда горе, беда… И, наверное, будет не мудро гибель подлодки каким-то образом выделять, хотя понятно, смерть экипажа ужасна, но… Но выделяя эту трагедию, мы как бы умаляем все те человеческие драмы, которые принес терроризм. Я понимаю, что об этом должен знать президент, но можем ли мы его сейчас нагружать этой бедой?

— Нет, не можем, — категоричность в голосе Патрушева не вызывала сомнения. — Он достаточно хлебнул за эти три дня, пусть приходит в себя.

— Но ситуация требует вмешательства президента… хотя бы в части соболезнования… присутствия при спасательных работах, — голос Клебанова дрожал, но эта деталь никого не удивила. — Что скажет то же НТВ, если президент самоустранится, что скажет думская оппозиция? Это нешуточный вопрос… И я не понимаю товарища Патрушева, который говорит, что пусть президент приходит в себя… От чего он должен приходить в себя? Я к Владимиру Владимировичу отношусь, как и вы, с большой симпатией, но ситуация такова…

Касьянов поднял руку, давая своему заместителю понять, чтобы тот не нервничал. Он, разумеется, не мог рассказать Клебанову всю подоплеку сложившейся обстановки. Но он был с ним согласен: президент должен выступить, сделать заявление и не через средства массовой информации, а лично, по телевидению…