— Здесь, — заявил полковник военно-воздушных сил Саудовской Аравии и указал на скопление буровых установок. — Он спрячется среди катеров и баржей, чтобы его было трудно увидеть с воздуха.
— Нет, — возразил иранец. — Он должен прятаться и от катеров.
— Тогда где же?
— Вот тут. — Иранец своим щегольским стеком указал на Большую Жемчужную банку. — В пределах банки, не далее чем в тридцати милях от судоходной линии на Халул.
— Почему? — спросил Доннер.
— По двум причинам. Здесь очень много маленьких островков, все они необитаемы и защищены рифами от патрульных катеров с глубокой осадкой. Я на месте Хардена встал бы в бухте рядом с песчаным пляжем и укрыл бы яхту белым парусом. Вам придется подойти вплотную, чтобы заметить яхту на фоне белого песка. — Он улыбнулся саудовскому офицеру. — И вы никогда не увидите меня с воздуха.
— А ваш парус защитит вас от инфракрасных сенсоров? — презрительно спросил араб.
— Парус будет отражать столько же тепла, сколько песок, — слишком поспешно парировал иранец.
Доннер задумался над словами офицеров. Вопрос о тепловых сенсорах был вполне разумным, и иранец не знал точного ответа. Но знать ответ было необходимо.
— Я лично разговаривал сегодня с капитаном «Левиафана». Он хорошо знает этого Хардена. Он предсказал, что тот окажется в Персидском заливе еще до того, как мы получили сообщение пилота вертолета. Огилви знает образ мыслей этого человека.
— Огилви сказал, где спрячется Харден? — спросил Доннер.
— Да. Он сказал, что тот спрячется на банке и его надо искать среди рифов.
— Рифы не спрячут его от вертолетов, — заметил араб.
— Но острова спрячут. И даже рифы могут спрятать. Сколько времени вам понадобилось, чтобы найти ваш «Белый Хью», который месяц назад упал в море? Четыре дня? Пять дней?
Араб вспыхнул.
— Он частично затонул, — произнес он сквозь зубы.
— Персидский залив велик, — дипломатично заметил Доннер. — Очень велик. Вот почему, друзья мои, имеет смысл объединить наши усилия в воздушных и морских поисках.
— Да, залив велик, — согласился араб. — Огромен, как пустыня.