— Часы были слишком тяжелыми, чтобы носить их в больнице, и поэтому я хранила их здесь — проснувшись ночью, я легко могу разглядеть циферблат.

Она закрыла глаза, и Харден нежно погладил ее лицо. Она как будто издалека услышала его слова:

— У тебя очень узкая кровать.

— Мне не нужна была широкая.

* * *

Потом она лежала на боку, подняв колено и положив голову ему на грудь, слушая, как бьется его сердце. Ее взгляд лениво скользил по его телу. Коренастая фигура Хардена казалась не такой большой и очень жилистой. Правое предплечье пересекал ярко-красный рубец, а загорелые ноги избороздили тонкие белые рубцы.

Ажарату произнесла:

— Как странно — заниматься любовью не на яхте.

— Да.

— Здесь нет качки. Это тебя смущает?

— Нет.

— И меня тоже нет... Но как чудесно она скользила по воде... Тебе очень жаль, что она погибла?

— Да, это была лодка что надо!

— Да... — Ажарату улыбнулась. — Правда, я не капельки не жалею, что не надо то и дело вскакивать и менять паруса.

— Вот именно.

Она почувствовала, что Харден удаляется от нее, и окликнула:

— Питер!

— Да?

— Что случилось с твоими ногами?

— Это зазубрины. Я висел на руле доу.