— Вон оно что… — протянула Сара. Она поняла, что говорить открыто он не может. — Мы только что приехали в аэропорт, и тут вдруг возникла проблема.

— Какая проблема?

— С законом.

— Что это означает? — спросил Эванс. Он не успел получить ответа, свернул с дороги к воротам, за которыми открывалась взлетная полоса, и увидел все сам.

Увидел Херба Ловенштейна, тот стоял в окружении восьми охранников. И, похоже, они опечатывали самолет Мортона.

Эванс проехал в ворота, затормозил, вышел из машины.

— Что происходит, Херб?

— Самолет опечатан, — ответил Ловенштейн. — Как того требует закон.

— Какой еще закон?

— Вся собственность Джорджа Мортона должна быть опечатана до оглашения завещания, тебе следовало бы это знать. И вся эта собственность, включая банковские счета, а также движимое и недвижимое имущество, должна оставаться опечатанной до тех пор, пока федеральными властями не будет произведена его оценка с вычетом налогов. Вот и этот самолет тоже останется опечатанным до произведения такой оценки. От шести до девяти месяцев считая от сегодняшнего дня.

Тут подъехал Кеннер в такси. Представился, пожал Ловенштейну руку.

— Стало быть, самолет опечатан до оглашения завещания? — спросил он.

— Совершенно верно, — ответил Ловенштейн.

— Удивлен, — коротко заметил Кеннер.

— Почему же? Ведь Джордж Мортон скончался.

— Разве? Что-то я не слышал.

— Вчера обнаружили тело. Эванс и Брэдли ездили на опознание.

— И они сошлись во мнении с медэкспертом?

Ловенштейн немного растерялся.

— Ну, полагаю, что да.