– Значит, надо его оттуда вытаскивать. И всех остальных, – мрачно заметил молчавший до этого спецназовец по прозвищу Кабан. – Но вам там делать нечего. Вас там всех положат.

– Я один с тобой пойду, – согласился Леха, отмахиваясь от возмущенных восклицаний мужиков. – Парни, я – мент. Я всегда на службе.

– И у тебя там женщина, – заметил Хазрат.

– Да, – взглядом поблагодарил его Леха. – А у вас тоже важное дело. Вы будете вторым эшелоном. Если вдруг чего – вы их остановите.

23.

23.

– Что там происходит? – дрожащим голосом спросила Ольга.

Дверь в купе была прикрыта, оставалась только небольшая щель, чтобы было видно, что они делают, и чтобы не могли запереться, о чем Руслан их сразу предупредил, недобро щуря серые глаза. Ольга была бледной, а на щеках Натальи, напротив, пылал нервный румянец. Двое парнишек из группы, те, что постарше, лет по четырнадцать, испуганно жались в уголке, но держали себя в руках. А Максим сидел молча, сосредоточенно, весь подобравшись, как перед дракой. Его взгля из-под толстых линз были серьезен.

– Похоже, штурм, – хрипло ответила Наталья, сжимая и разжимая ладони.

– Альфа? – догадался один из пацанов.

– Наверное, кто же еще? – согласилась Наташа.

– Значит, скоро все кончится?

Журналистка посмотрела на них, и не стала щадить. Она всегда придерживалась мысли, что лучше знать страшную правду, чем прятаться под одеяло самоуспокоенности.

– Не факт. Вагоны с заложниками, кажется, отбили – стрельба затихла, слышите? Но есть кое-что похуже.

– Что? – напряглась Ольга.

– У этих уродов есть бомба. Атомная. Она где-то в одном из соседних купе. Так что мы с вами попали в самое интересное место. Финальный акт драмы без нас не состоится.

Тагир не отрываясь смотрел на своего соседа по купе, и презрительная ухмылка кривила его губы. От этого тонкие усики изогнулись и шевелились, как мышиный хвост. Мурат был в полной прострации. Его смуглое лицо сейчас было белее мела, на лбу и на носу тряслись бисеринки пота, а выкатившиеся из орбит глаза не выражали ни единой мысли – только панический, парализующий волю страх.

– Готовься, брат, – серьезно заявил Тагир. – Сейчас все зависит от тебя. Когда кафиры ворвутся в вагон, ты должен отпустить эту кнопку и стать шахидом. Гурии уже заждались нас.

– Что ты понимаешь? – взвизгнул Мурат. – Какие шахиды? Это не просто фугас, кретин! Душа выходит из тела! А когда бомба взорвется, нас не разнесет на куски! Мы просто испаримся! Не будет никакого тела, никакой души, никаких гурий. От нас одни молекулы останутся, даже хоронить нечего!