– Дэви, я не любопытна, но все-таки: какого черта тебе понадобились ворсинки от моего белья?
– Я... я... занимался любовью... с ними.
Комната завертелась перед глазами Эрин.
– Подойди-ка поближе, – приказала она.
Вцепившись обеими руками в край стола, Дилбек кое-как поднялся на колени.
– Закрой глаза, – отдала новый приказ Эрин.
– О Господи! – В мозгу конгрессмена вихрем понеслись горячие видения.
Эрин сняла одну туфлю и, размахнувшись изо всех сил, ударила четырехдюймовым каблуком по правой кисти Дилбека. Эл Гарсиа наказывал ей держать себя в руках, но это была последняя капля, переполнившая чашу ее напускного спокойствия.
Из груди Дилбека вырвался крик – точнее, не столько крик, сколько преисполненное блаженства ржание. Эрин, вцепившись другой рукой в его седые, словно промасленные от многократного причесывания волосы, резким движением запрокинула ему голову назад.
– Дэви, если ты когда-нибудь – когда-нибудь еще – вздумаешь забраться ко мне, – проговорила она, отчеканивая каждое слово, – я пристрелю тебя. Понятно?
– Но я так люблю тебя! – едва слышно сорвалось с губ изнемогающего конгрессмена.
– Я знаю, что любишь, золотко.
* * *
Двое охранников поинтересовались, действительно ли Щэд является ангелом-хранителем. Он ответил, что да: по ночам, в одном стрип-клубе. Охранникам тут же захотелось узнать о его работе со всеми подробностями. Шэд сообщил, что музыка там дерьмовая, а платят – кот начихал.
– Какая разница, – мечтательно произнес один из охранников, – когда там столько девочек...
– Но за мою квартиру платят не девочки, а я, – возразил Шэд, вылавливая из своего стакана кубик льда и предлагая его кинкажу. Животное схватило кубик и начало грызть его, всхрапывая от удовольствия.
Второй охранник, с маленькими, точно примятыми ушами, спросил, платит ли Шэд танцовщицам за то, чтобы спать с ними.
– Или тебе это полагается бесплатно? Как у вас там?
– Это они платят