— Ждешь, пока вертолет совсем перевернется? — громко говорит Руди. — Идиот! Вылезай!

Марино перебирается на переднее сиденье, бросает Руди свой пистолет и прыгает, но теряет равновесие и ударяется головой о баллонет. Чертыхаясь, он поднимается на ноги, весь покрытый грязью.

— Тихо! — говорит Люси. — На воде голоса очень хорошо слышно. Как ты?

Марино сердито вытирает руки рубашкой Руди, забирает у него свой пистолет. Сигналы обоих аварийных датчиков уже наверняка появились на радарах, и теперь их может засечь любой пилот, проверяющий эту частоту.

Они с трудом бредут по воде, высматривая змей, которые шуршат в густой траве. Оружие все держат наготове. Когда до хижины остается около ста футов, распахивается дверь и наружу с громкими воплями выскакивает обезумевшая Бев, яростно размахивая пистолетом.

Она даже не успевает прицелиться, как Руди стреляет.

Бах-бах-бах!

Бев падает на причал, глухо ударяется о полусгнившие доски, и скатывается в воду, недалеко от затонувшей лодки.

123

123

Дверь открывает Элберт Дард, его рубашка спереди запачкана кровью.

— Что случилось? — Скарпетта входит в дом.

Она присаживается на корточки и аккуратно приподнимает рубашку мальчика. На животе у него неглубокие порезы. Тяжело вздохнув, Скарпетта поправляет рубашку и поднимается.

— Когда ты это сделал? — она берет Элберта за руку.

— Когда она ушла и не вернулась. Потом он тоже ушел. Человек из самолета. Он мне не нравится!

— Твоя тетя не возвращалась?

Подходя к дому, Скарпетта заметила во дворе белый «мерседес» и старую «вольво» миссис Гидон.

— Пойдем, надо что-то сделать с твоими порезами.

— Я не хочу с ними ничего делать, — качает он головой.

— А я хочу. И я доктор, пошли.