Священник не ответил. Возможно, ему хотелось произнести какую-то проповедь, высказать какие-то свои убеждения на этот счет, но он этого не сделал.

– Вам нужно обратиться к чему-то светлому. С такими мыслями, как у вас сейчас, вы долго не выдержите, – заметил он. – Нет, правда – не выдержите!..

– Но тогда, значит, логично – броситься в побег: бежать с Севера, из Воркуты обратно в Москву. Стоило же мне прожить столько времени в мучениях на Севере, чтобы потом все равно осознать: единственный способ избавить себя от этих страданий – это сбежать с Севера обратно в Москву?! Да и теперь не так-то просто будет сбежать! Неизвестно, удастся этот побег или нет.

– Почему?.. Что такое? Вас что-то держит на Севере? – спросил священник мужчину, чей голос Томмазо Кампанелла, кажется, наконец узнал – это был тот самый человек, что пришел в зальчик «Хорина» искать Юнникову и упал там в обморок. Томмазо Кампанелла вспомнил фамилию визитера – Таборский.

Таборский тем временем отвечал на вопрос священника:

– На Севере меня ничего особенно не держит. Хотя, с другой стороны, и в Москве мне особенно не за что зацепиться. Но дело не в этом – я должен сбежать не просто из одной географической точки в другую географическую точку. Я должен перестать быть лошадью, конягой, я должен вернуться в человеческое обличье. Я должен сбежать от этого колдовства, от этой злой судьбы, которая что-то уж очень меня полюбила вопреки моей воле. Я должен скинуть с себя конскую шкуру, сорвать со своего лица лошадиную морду и удрать с конюшни от конюхов и четвероногих собратьев по стойлу. Но вот ведь что еще есть ужасного во всем этом деле: сдирание со своего лица лошадиной морды, побег с конюшни, из мрачной северной ночи – это такой адски тяжелый труд, от которого заматереешь и состаришься так, что вместо лошадиной морды на твоем лице появится какая-нибудь новая, не менее ужасная маска: не знаю, тигра или жабы, кровожадного волка или подколодной змеи. И опять, – о, ужас! – глянув в зеркало, убедишься, что это не твое лицо, а мерзкая, приросшая к нему намертво маска! Да-а, бедный я, бедный, бедный я Карлик-Нос!

Тяжелый вздох вырвался из груди Таборского.

– Перестаньте, перестаньте! – пытался подбодрить его священник. – Я уверен, что все у вас прекрасно получится. Я не знаю, чем вы там сейчас занимаетесь, но уверен, что чем бы вы ни занимались, вы обязательно добьетесь громадного успеха. Вы еще не так стары, вы талантливый, красивый, волевой мужчина. Вам ли так тяжело вздыхать?! Лучше ешьте. Вы голодны – вот, берите пирожки.