Для пущего эффекта она с размаху воткнула нож в стол. Попала в узкий стык между досками. Лезвие почти полностью ушло в столешницу.

Марина тяжело вздохнула.

— Да твой, конечно, твой. Я то здесь при чем?

— Никому его не отдам!

— Да и хорошо… Очень хорошо, когда люди любят друг друга…

— Никому!!!

— Я ж у тебя его и не прошу.

— Еще б ты попросила!

Южная женщина опять схватилась за нож. Но лезвие прочно засело в щели. Марина, пользуясь моментом, попыталась было привстать, сдвинуть преграду… нет, не прошел номер. Попытка побега была замечена и пресечена: Зойка грубо толкнула ее свободной рукой в грудь.

— Сядь и не рыпайся!

Зойка схватилась за рукоятку обеими руками, работая всем корпусом.

— А кувыркалась с ним! И хохотала, и верещала… думаешь, я не слышала? Как сладко! Еще бы — он жарко кроет!

— Да не было ничего! — закричала Марина.

— Не было… Как припрешь вас — не готовы отвечать?!

Нож вырвался из стола. Зойку по инерции отбросило назад. Она замерла. С ножом, зажатым в высоко поднятых руках — подобно жрице перед ритуальным жертвоприношением.

Марина забегала глазами вокруг. Как, как защититься? На столе — кастрюля, керосиновая лампа, банка с сивухой… Не до чего не дотянуться…

— Слушай, я готова ответить. Но… правда — было бы за что!

Зойка покачивалась. Глаза ее были налиты кровью, пышные губы играли багрянцем. Она произнесла со слезой:

— Вот и то-то оно… Готовы они ответить! А много ты любила, медуза?

Марина опустила взгляд.