Крыть Марине было нечем. Берия с ходу выпил, отставив локоть под прямым углом. Марина, не раздумывая, выпила тоже. Остальные присоединились. Берия крякнул, закурил сигарету «Парламент», кинул пачку на стол:

— Всем. Валек, прокрути-ка песенку назад, уж больно душевная.

Марина облизнулась на сигареты, но брать не стала.

Повисла тяжелая пауза. Валентин занимался магнитофоном. Зойка потянулась:

— Ну и какой разговор?

— Для разгона — самый обычный, — улыбнулся Берия. — Но ласковый твой, я гляжу, обледенел крепко…

— ОблЯденел он, а не обледенел, — помрачнела Зойка. — Приходи лучше завтра.

Какое-то время молчали. Нарушил молчание Валентин — сказал, подвигав глазами и скулами:

— Но и к тебе, Зоя, есть вопрос.

Зойка перевела на него взгляд.

— Гостья твоя… — начал он.

Она не дала ему закончить реплику:

— А это подруга моя! С детсада. Добрая баба. Артистка…

— И поэтому вы ее так задвинули?

— Да никак не задвинули! Дурачились просто!

Валентин откинулся на стуле:

— Ах, вот что…

Все понял. Также все поняла и Марина — не спасет ее никакая Зойка.

— Вы, гражданочка, давно здесь? — поинтересовался Берия, сверля Марину чекистским взглядом.