— Вас держали в консервной банке? — не поняла Марина. — Подождите… Это что, название изолятора?

— Нет. Один из моих адских Кругов… Раскаленная жесть, куда ни протяни руки… ох-х-х!!! Какой-то симптом, наверное. Элемент бреда… или символ… я, наверное, теперь смотреть не смогу на пивные банки. Тем более, на консервы… Кто-то подложил мне под матрас консервный нож — и я сбежал…

Он поднял с пола брошенное оружие. Поймал лезвием солнце и пустил зайчик в Марину. Она пугливо молчала. Он несмело улыбнулся ей.

— Жесть — это символ несвободы и одновременно непрочности. Когда живешь внутри нее, не знаешь, что достаточно одного движения, чтобы увидеть небо… — он сделал яростный выпад ножом. — Примерно так. А еще жесть — это дешевизна. Блестит, как настоящий металл, а на самом деле — только материал для хранения продуктов быстрого употребления…

Марина молчала.

— Хотя, люди — и есть продукты быстрого употребления. Военная тушенка. Это я вам как учитель с многолетним стажем говорю. Военную тушенку никогда не хранят в стекле, только в жести… Ненавижу… Простите, опять я вас напугал.

— Ничего, переживу.

— Что вы обо всем этом думаете?

— У меня почему-то слово «жесть» ассоциируется с «жестокостью». Особенно, после вчерашнего… Глупо, наверное.

— Надо же, — он покачал головой. — Я, дипломированный знаток словесности, не обратил внимания на такое очевидное созвучие… Тихо! — вдруг замер он. — Слышите?

Марина ничего особенного не слышала.

— Летит, — сказал он. — Слышите?

— Нет.

— Потрясающе! Диалектика на марше. Я тут плачу в вашу жилетку, жалуюсь на бред… А ведь, скорее всего, именно их «лечение» сделало органы моих чувств такими чувствительными. Наверное, сто́ило все это выдержать… Теперь слышите?

Теперь — да. Где-то далеко, на пределе, стрекотал вертолет, но гул быстро приближался.

Марина встала.

Маньяк тоже встал.

— Побудьте со мной еще. Зачем вам куда-то идти?

— Мне просто хочется опробовать сапоги. Спасенные вашими стараниями…

— Да нет, вы хотите идти… даже бежать… И я не вправе вас задерживать. Просто я не понимаю… разве мы не вместе должны были покинуть этот дом?