Капитан Серов усмехнулся и, приподняв шляпу, почесал проплешинку на темени…

Четверг, раннее утро. БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Четверг, раннее утро. БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Марина не сделала и нескольких шагов по улице, как услышала шум автомобиля. Она чутко прислушалась. Шум приближался: ехали по Пальмовой в сторону Банановой. Она заметалась. Куда спрятаться? Кто бы там ни был, ничего хорошего появление машины не сулило — подобные уроки она усвоила прочно.

Марина рванула назад, к участку номер четыре. Туда, откуда только что сбежала. Свернула в калитку…

Не успела. С перекрестка ее заметили.

Визг тормозов, звук удара, хруст сминаемого железа. Из старого латаного «фольксвагена», воткнувшегося в фонарный столб, выскочили Берия и Валентин — и помчались по Банановой. Марина — за дом. Внутри бушевал маньяк: что-то рубил, остервенело крича про консервный нож в руках воина, — но теперь смертельная опасность исходила не от него.

Дежа вю[25]…

— Лучше стой, мрасть! Все одно — достанем! — орал Валентин.

Берия чуть приотстал — то ли по причине меньшей скоростной выносливости, то ли от бо́льшего ума. Он тоже сотрясал воздух угрозами:

— Достанем! И лицом к лицу поставим с высшим порядком!

Охотники ворвались на участок и обогнули дом с разных сторон — так, чтобы дичи некуда было деваться. Никуда она и не делась — смешно было надеяться…

Маньяк, разбив стекла в окне, вырвав рамы, прорубался сквозь ставни. «Солнце — на ладонях! — выл он. — Свет — в душах!» Последнее усилие — и он буквально выпал во двор.

Берия уже поймал Марину — прижал женщину к сараю-туалету и успокаивал ее, поглаживая нежную шею стволом пистолета. Лицо у него было совершенно зверское, а глаза — больные.

Валентин обернулся на звуки.

Маньяк охватил всю картину одним взглядом, исторг бестолковый вопль и замахнулся топором. Нож торчал у него из-за пояса… Но что-то вдруг заклинило в нем — под общими взглядами. Он застыл с топором в воздетой вверх руке, растерянно помаргивая.

— Ненавижу, — сказал он без уверенности в голосе.

Валентин оценивающе его разглядывал.

— Ну, ты, блин, прям — викинг…

Бандит легко и изящно скользнул под руку с топором, мгновенно обезоружил неожиданного противника — и врезал от души. С левой, с правой, и снова правой — снизу вверх. Апперкот — страшный удар. Валентин схватил поплывшего «викинга» за шкирку и бросил грудью на пень.