Рашель с любопытством посмотрела на него.
— По стене резервуара стекала струйка воды. Должно быть, течь в механических люках. Посмотри, вот же она! — Сказал он и указал на узенькую струйку, что сочилась по дальней продольной переборке. — Метеорит взорвался, когда качка привела воду в контакт с его поверхностью.
— Но это же абсурд. Метеорит миллионы лет сидел в мокрой почве. На него лил дождь, его засыпало снегом. Он инертен. Ну подумай сам, что может случиться с ним от воды?
— Не знаю, но посмотри сама.
МакФарлэйн заново промотал съёмку. Теперь было видно: в тот самый миг, когда вода прикоснулась к метеориту, экран побелел.
— Совпадение? — Спросила она.
— Нет, — ответил МакФарлэйн, покачав головой.
Рашель бросила на него взгляд.
— Сэм, ну чем эта вода может отличаться от остальной воды, которая касалась его прежде?
И вдруг, в миг откровения, всё стало ясно.
— Соль, — сказал он. — В трюм попадает солёная вода.
Секунда шока — и она внезапно выдохнула.
— Вот оно, — сказала Рашель. — Так вот почему Тиммер и Масангкэй вызвали взрыв касанием рук — потных рук. В их прикосновениях была соль. Но Ллойд прислонился щекой в очень холодный день. В его касании не было пота. Вещество должно активно реагировать с хлоридом натрия. Но почему, Сэм? Как именно оно реагирует?
МакФарлэйн посмотрел на неё, затем вдаль — туда, где струйка морской воды продолжала блестеть во мраке, покачиваясь с постепенным движением корабля…
— С этим мы разберёмся потом, — сказал он.
Он вытянул рацию, включил её, послушал шипение статики.
— Чёрт её побери! — Воскликнул МакФарлэйн, запихивая рацию обратно за пояс.
— Сэм…, — начала было Рашель.