— Есть! — сказал он. — Гироскопический угол последней торпеды — двадцать три градуса.

— Отлично! — ответил Брент.

Давая растворение (рассеивание) сто пятьдесят процентов, он надеялся компенсировать любые ошибки в расчетах: уж по крайней мере три торпеды станут для авианосца роковыми.

Уильямс шагнул к панели управления огнем, где уже горели красным шесть окошечек. Питтмэн готов был провалиться сквозь землю.

Брент глубоко вздохнул. Существование «Йонаги», жизнь адмирала Фудзиты, Йоси Мацухары и тысяч других дорогих ему людей зависела сейчас от того, что случится в следующие три минуты.

— Внимание на рулях, мистер Бэттл! Сразу после залпа, который займет сорок две секунды, надо будет в темпе дать дифферент на нос и убрать «Блэкфин» поглубже. — Он повернулся к Уильямсу. — Перископ поднять!

Он быстро огляделся. Картинка оставалась прежней, за исключением того, что эсминец у них по правому борту подходил по ветру. Менять расчет было поздно. Он сложил ручки перископа, и стальная труба скользнула вниз, на место.

— Залп!

Уильямс, перекинув тумблер, нажал на кнопку, замкнувшую цепь стрельбы. Послышался свист сжатого воздуха, глухой удар, от которого содрогнулась лодка.

— Первая пошла! — крикнул Дэвидсон, запуская секундомер.

Еще пять раз прозвучали команды и доклады. Через сорок две секунды носовые торпедные аппараты были пусты.

— Путь торпеды?

Питтмэн, уставившись на экран КУТа, дрожащим голосом ответил:

— Один-девять-семь-ноль, сэр!

Брент быстро прикинул в уме: до первого взрыва — одна минута десять секунд.

— Погружение на четыреста футов! Право на борт, курс один-ноль-ноль, полный ход, приготовиться к атаке глубинными бомбами!

Бэттл рванул рукоятку, открывая клапан вентиляции цистерны быстрого погружения: Брента обдало струей воздуха, когда несколько тонн воды хлынули в носовые цистерны. «Блэкфин» резко опустил нос.

— Прошли сто футов, сэр.

— Сколько до цели первой торпеде?

— Семнадцать секунд, сэр, — ответил, взглянув на секундомер, Сторджис.