– Я хотел бы провести быстрый осмотр, если вы не возражаете, Питер.

Гели преградила ему путь. Она просто встала перед ним, никакой открытой угрозы, но сама напряженная поза ее тела внушала страх. Рави теперь казалось диким, что когда-то он часами фантазировал, представляя половой акт с ней. И думать смешно, что он мог сексуально удовлетворить женщину такой силищи и такого властолюбия. Этой нужен тигр в постель!

– Обыщите его, – прохрипел Годин.

Рави понял, что ему конец. Он хотел бежать к двери, но ноги парализовал страх. Он был похож на человека, стоящего перед собакой защитно-патрульной службы. Пошевелись – и Гели перегрызет ему горло.

Гели опустилась на колени и прошлепала его ноги снизу вверх, равнодушно проведя рукой по паху, затем, с довольным лицом шкодливого подростка, вытащила из кармана его брюк маленький полный шприц с защитным колпачком.

– Что в шприце? – спросил Годин.

– Эпинефрин, – соврал Рави. – В случае нового криза я хотел немедленно прийти вам на помощь.

Гели насмешливо покачала головой.

– Я только что просмотрела пленку камеры слежения в амбулатории. На ней видно, как вы набираете шприц из емкости с пометкой «КО», то есть хлорид калия.

У Рави предательски задрожали руки.

Годин спокойным тоном произнес:

– Пока мы тут дружески беседуем, сюда летит доктор Томас Кейз из университета Джонса Хопкинса. Вы введете его в курс дел и изложите ему историю моей болезни. С этого момента моим лечащим врачом станет доктор Кейз.

Рави окончательно оцепенел.

Взгляд Година впился в него и не отпускал, не позволяя Рави отвести глаза.

– Не мог подождать даже сутки, пока рак не сожрет меня?

Что делать? Валить все на Скоу?

– Можешь не отвечать, – сказал Годин. – В прошлом у тебя было довольно славы, но ты желаешь больше. Ты на свои былые достижения взираешь не с гордостью, а с ужасом: вдруг не сумею повторить их в будущем! Ты душевный пигмей, Рави. Эндрю Филдинг стоил десяти таких, как ты!

– И поэтому вы его убили, – сказал Рави, удивляясь собственной дерзости.

Синие глаза устало закрылись, однако Годин ответил спокойным голосом:

– Даже самому великому ученому не позволено мешать прогрессу. К тому же я дал Филдингу второй шанс, теперь он будет жить в компьютере. Он уже частично существует во Вместилище, и вскоре его нейрослепок переступит порог тринитизации. Наступит час, когда Филдинг поймет, какой дивный подарок я ему сделал: я подарил ему бессмертие! Ну а теперь… проваливай.