Ночь, когда умирал ее сын.
Только-только она кое-как преодолела оцепенение скорби о сыне – и вот она провожает на тот свет мужчину, от которого она, возможно, когда-нибудь имела бы второго ребенка.
В три утра произошло новое чудо: необъяснимый и дающий надежду всплеск тета- и бета-волн на экране. Счастье длилось семнадцать минут – и закончилось. Больше Рейчел не спала. Каждые полчаса она подолгу хлопала возле уха Дэвида, однако альфа-ритмы оставались постоянными. Нулевая деятельность мозга.
Если верить электроэнцефалограмме, мозг Дэвида мертв. Но почему мозг, по науке, необратимо мертвый, периодически показывает какую-то активность?
Через час после рассвета Рейчел нагнулась, поцеловала Дэвида в лоб и пошла в смежную комнату к телефону.
После минуты пререканий с операторами ее все-таки связали с коммутатором Белого дома.
– Я звоню в связи с проектом «Тринити», – сказала она в трубку.
– Пожалуйста, повторите свои слова, – сказал оператор.
– Проект "Тринити".
– Минутку, пожалуйста.
Рейчел закрыла глаза. Руки дрожали, внутренний голос кричал: повесь трубку, дура! Она чуть было не поддалась панике, но тут в трубке раздался сухой мужской голос:
– Назовитесь, пожалуйста.
– Рейчел Вайс.
Острый вдох.
– Еще раз, пожалуйста!
– Профессор Рейчел Вайс. Я нахожусь рядом с профессором Дэвидом Теннантом и отчаянно нуждаюсь в помощи. Думаю, он умирает.
– Успокойтесь. Я сейчас…
– Бога ради, не надо меня успокаивать! – закричала она, теряя остатки самообладания. – Мне нужно немедленно поговорить с человеком, который в курсе событий и может принимать решения!
– Профессор Вайс, где бы вы ни были, не вешайте трубку. Вы правильно поступили, что позвонили нам. Не имейте ни малейших сомнений на этот счет.